Маршал Карл Густав Эмиль Маннергейм прошел путь от офицера лейб-гвардии императора России Николая II до главнокомандующего вооруженными силами Финляндской Республики. В этом качестве он дважды возглавлял армию Финляндии в войне против СССР в течение второй мировой войны, а после ее окончания, уже будучи главой государства, составил первый проект договора о дружба и взаимопомощи между двумя странами. Высокий пост президента Финляндской Республики Маннергейм занимал дважды - в 1919 и в 1944 г. Он был лично знаком и с коронованными особами - царем Николаем II, германским кайзером Вильгельмом II, английским королем Эдуардом VIII, и с политическими деятелями - премьер-министром Великобритании У. Черчиллем, фюрером нацистского рейха А. Гитлером, секретарем ЦК ВКП(б) А.А. Ждановым.

БЕДНЫЙ БАРОН ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II

Карл Маннергейм
1905

Шведский барон Карл Густав Эмиль Маннергейм родился 4 июня (16 июня по новому стилю) 1867 года в имении Лоухисаари, на юго-западе Финляндии, недалеко от Турку. Маннергеймы (изначально Маргеймы) были родом из Голландии, но уже в XVII в. переселились в Швецию и затем частично в ее провинцию Финляндию и в 1693 г. были причислены к дворянскому сословию.

Род Маннергеймов дал много полководцев, государственных деятелей и ученых Швеции и Финляндии. Прадедушка будущего маршала - Карл Эрик - возглавлял финляндскую делегацию, ведшую в 1807 г. переговоры в Петербурге об условиях перехода Финляндии от Швеции к России; его заслуга в том, что Финляндия получила в империи автономию и имела сословный парламент. Это он купил имение Лоухисаари с трехэтажным жилым домом. Сейчас - это архитектурный памятник, после реставрации 1961 - 1967 гг. там разместился музей Карла Гус гава Эмиля Маннергейма. Отец будущего маршала - барон Карл Роберт Маннергейм изменил семейным традициям и стал предпринимателем. Он женился на Элен фон Юлин - дочери промышленника, купившего себе дворянский титул. Карл Густав Эмиль был третьим из семерых детей. Родной язык в семье был шведский, но французское воспитание матери и англофильство отца обеспечили детям разностороннее образование, отсюда совершенное владение тремя языками - шведским, французским и английским. В дальнейшем он выучил русский, финский и немецкий.

Но импульсивный Карл Роберт Маннергейм в 1879 г. разорился, бросил семью и уехал в Париж. Имение пришлось продать. В довершение всех бед в январе 1881 г. умерла мать. Заботу о детях взяли на себя родственники.

Карл Густав Эмиль большей частью был предоставлен сам себе и вместе со сверстниками развлекался тем, что бил камнями окна, за что его на год исключили из школы. Родственникам пришлось задуматься о его специальном образовании, которое не потребовало бы больших денег. Выбор пал на военное училище в Хамина, основанное Николаем I, хотя особой склонности к военной службе мальчик не испытывал. Тем не менее Карл Густав Эмиль учился с увлечением, но из-за своенравного характера его недолюбливало руководство училища. Ночной самовольный уход юного барона в город буквально накануне выпуска переполнил чашу терпения начальства, и незадачливый кадет был исключен из училища. Тщеславный и самоуверенный юноша, расставаясь со своими однокащниками, пообещал, что он закончит образование в привилегированном Николаевском кавалерийском училище и станет гвардейским офицером.

И он сдержал слово: поступил в училище в 1887 г., затратив год на усовершенствование своего русского языка у родственников, живших близ Харькова, образование в Гельсингфорсском университете и поиски покровителей в Петербурге. Хотя Маннергейм окончил Николаевское кавалерийское училище в 1889 г. среди лучших, попасть в гвардейский полк, а значит служить при дворе и получать большое жалованье, что было для бедного барона немаловажно, сразу не удалось. Сперва пришлось два года тянуть армейскую лямку в Польше в 15-м Александрийском драгунском полку.

Отличная служба, связи и покровители помогли Маннергейму в 1891 г. вернуться в Петербург и попасть в лейб-гвардейский полк, шефом которого была царица Александра Федоровна. Офицеры этого полка несли службу в покоях императрицы. Финляндский барон с головой окунулся в светскую жизнь: новые знакомые среди политиков, дипломатов, военных. Однако, чтобы поддерживать связи в высшем обществе, нужны были большие деньги. Маннергейм наделал долгов. Блестящий гвардейский офицер, он мог рассчитывать на выгодный брак. Женившись в 1892 г. на Анастасии Александровне Араповой, богатой, но некрасивой и капризной дочери русского генерала, Карл Густав Эмиль поправил свое финансовое положение: он не только уплатил цолги, но и купил имение Аппринен в Латвии. Чepeз год у молодоженов родилась дочь, которую в честь матери назвали Анастасией (умерла в 1978 г.), а в 1895 г. - София (умерла в 1963 г.).

Брак по расчету не был счастливым, а рождение мертвого сына еще больше осложнило отношения между супругами. Анастасия Александровна в 1901 г. уехала в Хабаровск сестрой милосердия, оставив детей на отца. Когда через год она вернулась, семейная жизнь Маннергеймов не пошла на лад. Супруги решили расстаться. Анастасия Александровна, взяв с собой дочерей, уехала за границу. После долгих скитаний она вместе с младшей дочерью обосновалась наконец в Париже, а старшая - перебралась в Англию, Официальный развод Маннергеймов состоялся лишь в 1919 г., когда печать заинтересовалась личной жизнью кандидата на пост президента Финлянции.

Карл Густав Эмиль Маннергейм благодаря высокому росту и элегантной манере держаться в седле участвовал во многих дворцовых торжественных церемониях. На фотографии коронации Николая II в 1896 г. в Москве он запечатлен верхом во главе торжественной процессии [поручик барон Карл Густав Маннергейм был младшим ассистентом Николая II].

Страсть к лошадям - барон несколько раз успешно выступал на скачках - помогла Маннергейму в следующем году стать высоким чиновником в управлении царскими конюшнями и получить жалование полковника: он отбирал для покупки породистых лошадей. Частые командировки за границу, новые знакомства расширили кругозор 30-летнего кавалериста, он стал проявлять интерес к политическим делам. Даже германскому кайзеру Вильгельму II он был представлен из-за случая с лошадью. Во время очередной поездки в Берлин, когда Маннергейм лично проверял отобранных для царской конюшни лошадей, одна из них сильно повредила ему колено. Он был вынужден два месяца лечиться в больнице. Вильгельм II, большой знаток и ценитель породистых лошадей, заинтересовавшись инцидентом, перед отъездом Маннергейма в Россию принял его в своем дворце.

В 1903 г., продвигаясь по служебной лестнице, Маннергейм стал командиром образцового эскадрона в кавалерийском офицерском училище. Эту почетную должность он получил по рекомендации генерала А.А. Брусилова и Великого Князя Николая Николаевича.

ГЕНЕРАЛЬСКИЕ ПОГОНЫ

Когда вспыхнула русско-японская война 1904 - 1905 гг., Маннергейм вызвался отправиться добровольцем на фронт. Он хотел подкрепить свою дальнейшую карьеру опытом боевого офицера. Братья и сестры, а также вернувшийся к тому времени в Финляндию отец не одобрили его намерений. Если поступление молодого Маннергейма на службу в русскую армию не вызвало особого возражения у его родственников и знакомых - царю и раньше служили многие скандинавские дворяне, - то добровольное желание воевать за царскую Россию следовало расценивать как полную солидарность с политикой самодержавия в Финляндии. Карл Густав Эмиль понимал и в какой-то степени разделял доводы родственников, но своему решению не изменил: совестно было вести светскук жизнь, когда коллеги-офицеры проливали кровь на войне.

Так петербургский лейб-гвардии ротмистр стал подполковником 52-ro драгунского Нежинского полка. Он получил под свое командование два эскадрона и показал себя храбрым и грамотным офицером. В начале 1905 г. Маннергейм проводил разведывательные операции в окрестностях Мукдена, которые дали высшему командованию ценную информацию о планах японцев, а их исполнителю - чин полковника. В конце войны аналогичные операции он проводил в Монголии.

Разведывательные способности Маннергейма заметили в Петербурге, В 1906 г. Генеральный шгаб предложил ему секретное задание: выяснить военно-политическое положение на китайской территории, прилегавшей к границам России. Маннергейм, как подданный Великого княжества Финляндии, как никто подходил для такой цели. Для маскировки он должен был заниматься этнографическими и другими научными исследованиями. Кроме того, финляндский исследовагель, путешествовавший под покровительством царского правительства, был включен в экспедицию французского синолога, профессора Сорбонны П. Пэллио. Готовясь к исполнению своей миссии, Маннергейм ознакомился с результатами путешествий по Китаю других европейских исследователей. Научная сторона экспедиции, возможность побывать в местах, которые никогда раньше не посещали европейцы, так увлекли, что ни срок путешествия - примерно два года, ни то, что отмечать свое 40-летие ему придется в неведомых краях, не помешали ему принять предложение.

11 августа 1906 г. Маннергейм в сопровождении 40 казаков-добровольцев и проводников пересек в районе Ошы российско-китайскую границу и вскоре отделился от французской экспедиции. Полковник Маннергейм, по инструкции Генштаба, должен был уточнить, насколько можно рассчитывать на поддержку местного населения в случае вторжения русских войск во Внутреннюю Монголию. Он предпринял поездку к границам Индии, исследовал положение в соседних с Внутренней Монголией китайских провинциях Синьцзян и Шаньси, нанес визит жившему и изгнании на южной границе Гобийской пустыни тибетскому далай-ламе, в котором царское правительство видело своего союзника в возможном будущем столкновении с Китаем. Одновременно Маннергейм проводил антропологические, этнографические, лингвистические и другие исследования, усердно вел дневник, слал письма своим родным и знакомым, в которых рассказывал о всевозможных приключениях в экзотической стране. Через два года он, побывав на обратном пути в Японии, вернулся через Пекин и Харбин в Петербург. По возвращений полковник написал секретный доклад для Генерального штаба и опубликовал этнографическую статью в научном журнале, долго редактировал свой дневник и письма. Они были опубликованы только в 1940 г. и переведены на многие языки.

Маннергейм считал эти два года самыми интересными в своей жизни, любил рассказывать о приключениях в Китае. В его "Воспоминаниях" глава "Верхом через Азию" - одна из самых длинных и живо написанных. Его приключения заинтересовали также Николая II. В октябре 1908 г. аудиенция Маннергейма у царя вместо запланированных 20 длилась 80 минут и продолжалась бы больше, если бы барон, как он пишет, не посмотрел на часы.

Во время аудиенции Маннергейм попросил царя дать под его команду полк. В 1909 г. он его получил. 13-й Владимирский уланский полк разместился в маленьком городе Новоминске (ныне - Минск-Гродзинск), в 44 км восточнее Варшавы. Учитывая опыт русско-японской войны, Маннергейм заставил лихих улан в учении отдавать предпочтение не шашке, а винтовке, действовать не только верхом, но и в пешем порядке. Полковник сумел сломить недовольство кавалерийских офицеров и доказать начальству целесообразность нововведений. В 1912 г. его назначали командиром злитарного лейб-гвардии его величества уланского полка, размещенного в Варшаве. Благодаря новому назначению Маннергейм получил очередное звание генерал-майора и свободный доступ к царю, так как эта должность делала его придворным. Непосредственно перед первой мировой войной последовало новое повышение: генерал-майор Маннергейм был назначен командиром особой лейб-гвардии его величества Варшавской кавалерийской бригады, в которую, кроме его полка, вошли еще Гродненский гусарский полк и артиллерийская батарея.

Почти шесть лет до начала первой мировой войны Маннергейм, не порывая тесных отношений с Финляндией, служил в Польше. Он легко нашел общий язык с польской аристократией, которая не отличалась русофильством. Генерал увлекался верховой ездой, стал членом элитарных охотничьих, спортивных и жокей-клубов.

Перед началом первой мировой войны бригада Маннергейма была переброшена на юг Польши в район Люблина. Уже 15-17 августа 1914 г. она вела кровопролитные бои в окрестностях Ополе с главными силами наступавших австро-венгерских войск, Маннергейм применял тактику активной обороны, которая в дальнейшем была для него характерна и приносила успех: послал третью часть своих войск в тыл противника и тем самым заставил его остановить наступление и перейти к обороне. Это была одна из немногих успешных операций русской армии в начале войны. Маннергейм получил боевую награду - орден Святого Георгия на эфес шашки. Впоследствии его бригада была вынуждена отступить, но ей удалось сохранить порядок и избежать больших потерь.

В марте 1915 г. командующий армией генерал Брусилов, бывший начальник Маннергейма с петербургских времен, передал в его подчинение 12-ю кавалерийскую дивизию. В 1915 - 1916 гг. он в качестве командира дивизии - а по сути дела корпуса, так как ему, как правило, были подчинены другие части численностью до 40 тыс. человек - участвовал с переменным успехом во многих операциях. Войска под командованием Маннергейма в 1916 г. освободили Румынию от вторгшихся туда австро-венгерских войск.

За успешно проведенную операцию Маннергейм в начале 1917 г. получил отпуск и провел его в Финляндии. Возвращаясь в свою дивизию через Петроград в дни Февральской революции, барон едва не стал жертвой толпы. Генералу пришлось, переодевшись в штатское платье, бежать через черный ход из гостиницы "Европейская" и потом прятаться от патрулей, пока не удалось покинуть Петроград и вернуться на службу в Румынию. Там его фактическое положение командующего корпусом было оформлено юридически: он получил чин генерал-лейтенанта. Его корпус участвовал в неудавшемся летнем наступлении. Одной из причин поражения была продолжавшаяся деморализация русской армии из-за усиления власти солдатских советов, а которых все большую роль играли большевики. Когда комиссар армии, вопреки договоренности, отказался санкционировать строгое наказание солдат, арестовавших офицера за промонархическое высказывание, Маннергейм понял, что продолжать командовать корпусом бессмысленно. В это время он как раз получил легкую травму ноги. Пользуясь случаем, он поехал лечиться в Одессу. После безуспешных попыток побудить находившихся в городе офицеров предпринять хоть что-нибудь против разложения армии, генерал фактически самоустранился от командования войсками.

9 сентября 1917 г. Маннергейм был официально освобожден от обязанностей командира корпуса и зачислен в резерв.

После того, как большевики захватили власть, Маннергейм решил вернуться на родину. 6 декабря 1917 г. Финляндия была провозглашена самостоятельным государством, что было признано главой советского правительства В.И. Лениным 31 декабря. Но вернуться туда в середине декабря 1917 г. и с финским паспортом было трудно - пришедшие к власти большевики требовали брать разрешение на въезд в Смольном, но идти туда у генерала не было желания. Маннергейму тайно все же удалось прибыть в Финляндию 8 декабря. Он еще надеялся спасти царизм в России с помощью армии. Поэтому через неделю генерал вернулся в Петроград, но убедившись, что сторонников свержения советской власти с помощью армии мало, он в конце декабря 1917 г. окончательно уехал из России, в армии которой прослужил 30 лет.

Летом 1917 г. Маннергейму исполнилось 50 лет, Самые трудные дни и ответственные задачи были впереди. В книге "Воспоминания" Маннергейм писал, что гадалка в 1917 г. в Одессе почти точно предсказала дальнейшие его взлеты и падения.

В "Воспоминаниях" он изложил причины, почему, на его взгляд, русская армия потерпела поражение в японской и первой мировой войнах. Отметив многие объективные причины - прежде всего отсталость промышленности, особенно оборонной, - Маннергейм выдвинул и субъективные. По его мнению, в 1915 г. Николай II совершил большую ошибку, когда снял с поста главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича, умелого военачальника, имевшего большой авторитет в армии, и занял это место сам. Царь был посредственной личностью с мягким характером и не имел полководческих способностей. Маннергейм встречался с ним несколько раз и делал выводы на основе собственных наблюдений. Кроме того, Николай II отдалился таким образом от народа, от политического руководства, и неудачи армии народ стал ассоциировать с царем и его режимом.

Маннергейм также охарактеризовал - частично на основе личных наблюдений - некоторых видных генералон царской армии. Он высоко оценил генералов А.А. Брусилова и А.Г. Корнилова, а также военного министра генерала В.А. Сухомлинова, а относительно генералов А.М. Крылова и A.И. Деникина, с которыми имел дело, высказался весьма критично. Например, когда Маннергейм в 1916 г. на основе разведданных доложил своему соседу по фронту дивизионному командиру Деникину, что немцы направляют в бой резервы, тот не внял этому предостережению и последствия оказались плачевными. Маннергейм писал: "Русские самонадеянно недооценивают те факты, которые по той или иной причине не вписываются в их планы" .

В 1916 г. Маннергейм воевал вместе с Крыловым на румынском фронте. Маннергейму были подчинены ряд русских и румынских частей. Крылов, занимавший левый фланг, самовольно отступил, поставив Маннергейма в трудное положение. Как позже выяснилось, свои действия он обосновал отсутствием доверия к румынской армии. Маннергейм негодовал также по поводу того, что генерал А.Ф. Рагоза в присутствии румынского офицера связи оскорбительно отозвался о румынах как солдатах. Маннергейм возразил ему, сославшись на храбрость бригады румынского полковника Стурдза. Когда он впоследствии узнал, что Стурдза со своей бригадой перешел к австрийцам, он не удивился, так как сам мало рассчитывал на преданность румын, но считал, что нельзя оскорблять союзников даже тогда, когда ты невысокого мнения о них.

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ АРМИИ ФИНЛЯНДИИ

Молодое финляндское государство занималось формированием своих структур, нужно было подумать о его защите - так возник комитет обороны. Прибыв в Хельсинки, барон стал его членам. Комитет состоял в основном из таких же, как Маннергейм, финляндских офицеров и генералов, которые служили в царской армии и после ее развала оказались безработными; были и вернувшиеся из немецкого плена.

В Финляндии стал формироваться корпус самообороны - шюцкор - вооруженная организация из зажиточных людей, в том числе из офицеров, получивших во время первой мировой войны военную подготовку в 20-м егерском батальоне в Германии. Корпус самообороны был слабо связан с комитетом, имевшим весьма неопределенные функции. Он напоминал скорее кружок интеллигентов, которые вели беспорядочный спор о том, что следовало бы делать, и не принимали никаких решений.

Но внутриполитическая обстановка все более накалялась. В противовес щюцкору стала формироваться красная гвардия, между ними начались стычки, предпринимались террористические акции. Красная гвардия получала оружие и поддержку от частей русской армии, находившихся в Финляндии и в большой степени большевизировавшихся. Красную гвардию поддерживала индустриально развитая южная часть Финляндии. Им противостоял крестьянский Южносеверный лен (провинция).

14 января 1918 г. в конце третьего заседания комитетa обороны, проходившего в манере салонного разговора, Маннергейм заявил, что удручен бездеятельностью комитета и выходит из него. На резонный вопрос о его предложениях в сложившейся ситуации, Маннергейм выдвинул идею в ту же ночь уехать из Хельсинки на север и создать там штаб будущей армии. Этот план получил одобрение премьер-министра П.Э. Свинхувуда.

На следующий день Маннергейм стал председателем комитета, это означало, что Маннергейм станет главнокомандующим армии, которой еще не было.

В ночь на 19 января 1918 г. барон отправился на восточное побережье Ботнического залива в город Вааза с фальшивым паспортом на имя купца Мальмберге. Проверяющим поезд красногвардейцам показались подозрительными военная выправка и прекрасный русский язык одетого в штатское человека, и они хотели его арестовать. Но финский железнодорожный служащий, к которому Маннергейм обратился попведски, убедил солдат, что у "купца" документы в порядке, и барона отпустили.

В Ваазу уехали многие офицеры, в частности члены комитета обороны. Быстро была налажена связь с местным шюцкором, начал складываться костяк армии, в возможности создания которой в стране, где не было военной обязанности, Свинхувуд сомневался. Маннергейм и его сподвижники видели главную опасность самостоятельности и порядку в Финляндии в большевизированных частях бывшей царской армии и поставили цель разоружить их. По приказу Маннергейма акция должна была состояться в ночь на 23 января, Но по совету из Хельсинки дата была перенесена на ночь 28 января. Следующий по старшинству офицер в штабе Маннергейма, генерал-майор Эрнст Лефстрем, был против зтой акции: бесперспективно воевать против воинских частей, по численности и вооружению превосходивших финляндский шюцкор на севере. 27 января Свинхувуд прислал телеграмму с требованием в очередной раз отложить выступление. Маннергейм, никому не сказав о телеграмме, стал действовать по намеченному плану. Операция удалась, хотя имели место столкновения, что затянуло ее выполнение на несколько дней. В течение четырех суток в Северной Финляндии было интернироаано примерно 5 тыс. военнослужащих бывшей царской армии, захвачено большое количество военного снаряжения, в том числе 37 орудий.

В ту же ночь, когда Маннергейм начал свою акцию на севере, красная гвардия на юге страны свергла правительство. Было образовано красное правительство - Совет народных уполномоченных, куда вошли левые социал-демократы во главе с К. Маннером. В результате 4/5 территории Финляндии оставались под властью прежнего правительства (большинству его членов удалось, некоторым через Берлин, попасть в Ваазу), а густонаселенные районы с наиболее крупными городами Хельсинки, Тампере, Турку, Вийнури контролировались красной гвардией. Обе стороны готовились к решительным сражениям. Велись бои местного характера.

Маннергейм позаботился о том, чтобы из шюцкоровских отрядов создать боеспособную армию. Он перегруппировал силы, переформировал штаб-кваргиру, переведя ее из Ваазы несколько восточнее в Сейнайски, пополнил офицерский и унтер-офицерский состав. В войсках постоянно проводились учения, шла работа по организации коммуникаций и тыла, была объявлена всеобщая мобилизация - довольно рискованный шаг, потому что более бедные слои на севере также симпатизировали красным.

С приехавшими из Швеции добровольцами проблем не было. Сложнее обстояло дело с вернувшимся из Германии на родину егерским батальоном. Маннергейм хотел его расформировать, использовать его бойцов в качестве младшего и среднего командного состава в разных воинских частях и подразделениях. Но егеря желали воевать вместе, отказывались подчиняться ранее служившим в царской армии финляндским, главным образом, как и Маннергейм, шведскоязычным генералам. Маннергейму пришлось использовать весь свой авторитет, такт и умение убеждать, чтобы в основном провести свой курс в формировании армии, хотя с некоторыми элементами компромисса.

Выдающегося художника А. Галлен-Каллелу, пришедшего добровольцем в правительственную армию, Маннергейм приписал к штабу, поручив ему разработать эскизы финляндских орденов. Приятельские отношения между ними сохранились до конца жизни художника, умершего в 1931 г.

В марте 1918 г. между Германией и Россией был заключен Брест-Литовский мирный договор, содержавший пункт о выводе российских войск из Финляндии. В начале марта Маннергейм был против того, чтобы правительство Финляндии просило Германию о военной помощи. Однако такая просьба состоялась.

Просьба была передана в декабре 1917 г. Финляндские историки до сих лор не пришли к единому мнению о том, соответствует ли действительности утверждение Маннергейма, что во время его первого свидания со Свинхувудом он настаивал ца том, чтобы Свинхувуд не просил Германию и Швецию о помощи регулярными войсками, но Свинхувуд его в отношении Германии обманул.

Настроенный проантантовски главнокомандующий решил до прихода немцев своими силами занять промышленный центр - город Тампере (Таммерфорс). Использовав свои обширные военные знания и опыт, он по всем правилам военного искусства провел начавшуюся 15 марта наступательную боевую операцию. Сражения были кровопролитные. Красногвардейцы оказывали упорное сопротивление, иногда переходили в контрнаступление, но они уступали армии Маннергейма как в стратегическом плане, так и в тактическом. Тампере пал, правда через три дня после высадки немецкого десанта под командованием генерала Р. фон дер Гольца в Ханко. Зато белофинскому командованию удалось перебросить основной контингент своих войск на юго-восток в район Лахти-Вийнури (Выборг), на Карельский перешеек и к концу апреля, разбив отряды красной гвардии, дойти до границы с Россией. Определенное содействие успеху этой операции оказывал десант германских соединений в районе Ловийса, которые до зтого без боя заняли западную и среднюю часть северного побережья Финского залива с городами Турку и Хельсинки.

Пресса разрекламировала совместные действия армий Маннергейма и фон дер Гольца, назвав их "братьями по оружию". Но все было не так просто. С одной стороны, немцев не устраивало, что по договоренности дивизия фон дер Гольца была подчинена Маннергейму. С другой стороны, в самой Финляндии многим не нравилась либо блистательная карьера главнокомандующего в русской армии, либо его шведское происхождение и симпатии к Швеции; кое-кто подозревал Маннергейма в диктаторских замашках.

Чтобы укрепить свое влияние и престиж армии, Маннергейм 16 мая - всего лишь месяц спустя после прихода немцев - парадным маршем ввел армию в столицу. Впереди войск верхом ехал генерал кавалерии Маннергейм - этот чин правительство присвоило ему в феврале. На приветствие председателя парламента генерал ответил на финском языке, которым владел еще не достаточно свободно. и даже дал "наставления" нерешительному правительству. Казалось бы, триумф полный. Но уже З0 мая 1918 г. Маннергейм сложил с себя полномочия главнокомандующего, а через день уехал из Финляндии. Что случилось, почему дважды, 20 и 27 мая, главнокомандующий подавал прошения об отставке? Историки почти единогласны в том, что основной мотив поведения Маннергейма изложен в его воспоминайиях: он не мог смириться с планами правительства на волне прогерманизма реорганизовать финляндские вооруженные силы по германскому образцу и тем самым обречь себя на роль "свадебного генерала". Но в военных кругах Маннергейма ценили. И вслед за ним в Швецию, куда уехал отставной главнокомандующий, пришло сообщение, что генерал К. Энкель, который в 1887 г. исключил его из хаминаского военного училища, являясь заведующим клубом выпускников училища, присвоил ему звание почетного члена клуба.

ГЛАВА ГОСУДАРСТВА

После отъезда из Финляндии Маннергейм некоторое время жил в Швеции, установил дружеские отношения с посланниками стран Антанты в этой стране, иногда выезжал в Финляндию. Когда успех в мировой войне стал сопутствовать Антанте, генерал согласился в качестве полуофициального представителя финляндского правительства поехать в Англию и Францию. В Эбердин (Шотландия) он прибыл 11 ноября 1918 г., в день подписания Компьенского перемирия.

В праздновавших победу странах Антанты отношение к Финляндии, примкнувшей к Германии (шурин кайзера Вильгельма - Фридрих Карл Гессенский - был даже избран королем Финляндии) было прохладным, но Маннергейму удалось встретиться с руководителями внешнеполитических ведомств Англии и Франции - с министрами иностранных дел А. Балфуром и С. Пишоном и добиться их благосклонности. Помогли и старые связи: как в Лондоне, так и в Париже его давние знакомые стали влиятельными людьми, Спец-эмиссар финляндского правительства смог получить и американскую продовольственную помощь. 12 декабря парламент заочно избрал его регентом вместо ушедшего в отставку, скомпрометировавшего себя тесным сотрудничеством с Германией Свинхувуда. Маннергейм так успешно вел дела, что в конце своего турне уже официально представлял высшую власть Финляндии. 22 декабря 1918 г. барон вернулся на родину. Тогда же пришла и первая партия иностранной продовольственной помощи, которой он добился за рубежом.

В марте 1919 г, был избран новый парламент Финляндии. Из состава избранного в 1917 г. осталось немногим более половины: социал-демократы не участвовали в выборах, многие из них погибли в гражданской войне или бежали из Финляндии после поражения красногвардейцев. К маю парламентом была выработана и утверждена новая конституция. Финляндия стала республикой. Однако в угоду монархистам, которые были в парламенте в меньшинстве, но по процедурным правилам смогли повлиять на принятие конституции, президенту предоставлялись широкие полномочия, особенно в сфере внешней политики.

Регенту эти демократи веские преобразования были неприятны. Выборы дали перевес центристам и умеренным левым. Социал-демократы восстановили свои позиции: они получили в парламенте 80 мандатов из 200. Хотя радикальйое крыло партии отделилось и из его представителей в эмиграции в августе - сентябре 1918 г. образовалась коммунистическая партия Финляндии, которая была сразу же запрещена и находилась в оппозиции с социал-демократами, умеренные социал-демократы также не ладили с белым генералом. В левых кругах победителей называли мясниками (лахтари) за последовавший террор: массовые расстрелы, большая смертность в лагерях пленных вследствие недоедания, истязаний, эпидемий. Хотя вина в этом Маннергейма, покинувшего пост главнокомандующего вскоре после окончания войны, была спорна, его также ненавидели.

Отношение Маннергейма к белому террору в Финляндии впоследствии досконально изучено, хотя это и не привело к полной ясности. Документы в основном свидетельствуют о том, что Маннергейм требовал соблюдения международных норм обращения с военнопленными и индивидуального подхода, строгого наказания лишь тех, кто участвовал в уголовных преступлениях.

Консерватор Маннергейм был сторонником монархии и сильной власти. Однако после некоторого сомнения он не только утвердил новую конституцию, но и согласился стать кандидатом в президенты. По конституции президента Финляндии избирают выборщики. Но первого президента избирал парламент. Маннергейм собрал лишь 50 голосов. 143 голосами центристов и левых первым президентом Финляндии был избран центрист - видный юрист, один из составителей республиканской конституции К.Ю. Стольберг. Маннергейм сумел взять реванш лишь в 1944 г., в трудное для Финляндии время, и это будет скорее бременем, чем победой.

БЕЗ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПОСТОВ

Малым утешением Маннергейму было то, что в конце мая 1919 г. он получил титул почетного доктора философии Хельсинкского университета. В этом, конечно, была большая доля подхалимства, хотя формально повод имелся - выход в свет обобщенных совместно с финляндскими учеными этнографических исследований генерала времен его тибетско-китайского путешествия. Большим утешением для генерала стали собранные в его фонд деньги - 7,5 млн. марок после того, как он был освобожден от должности регента. Этого хватило на многие годы зажиточной жизни в фешенебельном районе Хельсинки.

Летом 1919 г. ему предложили стать послом в Париже. Маннергейм посчитал этот пост для себя слишком незначительным: он не собирался покидать политической арены Финляндии. В течение августа 1919 г. велись переговоры о его назначении командующим армии Финляндии, не давшие, однако, позитивного результата, так как Маннергейм, по мнению президента, требовал слишком много. Назна ения в вооруженных силах, введение военного положения, провозглашение состояния войны между Финляндией и Советской Россией - все это должно было находиться в ведении командующего.

Агрессивные планы в отношении ряда территорий Советской России (захват Петрограда, Карелии) Маннергейм вынашивал еще со времени гражданской войны. В 1918 г. бывший в 1916 г. премьер-министром России А.Ф. Трепов и Вильгельм II высказывались за свержение большевистского режима в Петрограде с помощью войск под командованием финляндского генерала. Во время регентства Маннергейма шли интенсивные переговоры с участием представителей Антанты о совместном походе армии генерала Н.Н. Юденича и вооруженных сил Финляндии против Петрограда.

Эту возможность серьезно учитывало военное командование Советской России. Начав после краха Германии наступление южнее Финского залива, оно оставило крупный контингент войск на границе с Финляндией, прежде всего на Карельском перешейке. Однако агрессивные планы белогвардейцев не осуществились по разным причинам. Среди них на первом месте было нежелание белых русских генералов признать независимость Финляндии. Когда выяснилось, что белые не в состоянии справиться с большевиками, Маннергейм вернулся к плану похода против Петрограда одной финляндской армии под его командованием.

Хотя центристское финляндское руководство не поддержало Маннергейма, он нашел единомышленников во Франции в лице Ж. Клемансо и Ф. Фоша. В то время последнее наступление Юденича на Петроград было в разгаре, а войска Деникина двигались на Москву. Представители адмирала А.В. Колчака и образованного в августе 1918 г. в Таллине северо-западного правительства С.А. Лианозова, дабы ликвидировать противоречия между правительством Эстонии и белыми во главе с Юденичем, под нажимом англичан попросили у Финляндии помощи. По имевшимся у Маннергейма данным Франция поддержала это обращение. В конце октября 1919 г. Маннергейм отправил из Франции открытое письмо президенту Финляндии Стольбергу с призывом участвовать во взятии Петрограда. По его словам, это имело бы мировое значение, содействовав падению большевизма. Но в Хельсинки не отреагировали на это обращение: белогвардейцы по-прежнему не признавали независимость Финляндии, а войска Юденича и Деникина уже начали терпеть поражение.

Из Франции Маннергейм поехал в Польшу. Финляндскому генералу был оказан пышный прием, он встречался с премьер-министром Й. Пилсудским. Представители обоих бывших великих княжеств Российской империи были единодушны в том, что большевизм в России нужно свергнуть. Маннергейм и Пилсудский пришли к выводу, что им следует сотрудничать с российскими либеральными кругами, которые готовы не только признать самостоятельность Финляндии и Польши, но построить Россию на новой демократической и федеративной основе.

Пилсудский собирался начать в 1920 г. антибольшевистский поход и пытался втянуть в него других. Маннергейму эта идея понравилась, и он пропагандировал ее на обратном пути на родину в Англии и Франции. Но наступление польских войск в 1920 г. против Советской России не нашло отклика в Финляндии. Да и сам Маннергейм не проявил должной активности.

Отметим, что белый генерал, занимавший высшие посты в политической и военной иерархии страны в первые годы существования независимой Финляндии, вплоть до 1931 г. не имел государственного поста. Любопытно, что когда в 1921 г. руководство шюцкора избрало своего почетного начальника Маннергейма действующим председателем, президент Стольберг не утвердил это решение. Все это не нравилось влиятельным правым силам страны. В дни особой натянутости отношений между Стольбергом и Маннергеймом поклонники последнего даже предлагали ему устроить военный переворот, Маннергейм отказался. Он считал возможным отстаивать свои взгляды только конституционными методам.

Освободившись от государственной службы, генерал не вел праздную жизнь. Его приглашали на разные армейские торжественные церемонии, он выступал с докладами. Маннергейма избрали председателем совета правления банка - вначале Объединенного банка, после слияния - Хельсинкского акционерного банка. Но финансовые дела его мало интересовали, и в 1936 г. он окончательно отказался от поста главы одного из влиятельнейших банков страны.

Особое внимание Маннергейм уделял деятельности, как правило, не свойственной военным - благотворительности и медицине. В 1920 г. он основал "Союз защиты детей" с целью содействовать физическому и духовному развитию подрастающего поколения. Добиваясь национального примирения, этот союз особенно заботился о детях бедного населения Финляндии, в частности о детях бывших красногвардейцев. Не веря в искренность генерала, социал-демократическая партия отказалась от сотрудничества с "Союзом защиты детей".

Стараниями старшей сестры генерала Софии (умерла в 1928 г.), имевшей медицинское образование и ставшей к этому времени заметной фигурой на поприще медицинской благотворительности, Маннергейма в 1922 г. избрали председателем Красного Креста. Под его руководством Красный Крест Финляндии много внимания уделял подготовке медицинского персонала на случай войны. По делам этой организации генерал побывал в ряде стран Западной Европы.

Эти посты не были обременительны для Маннергейма. Он много путешествовал, встречался с дочерьми (одна из них какое-то время была монахиней), помирился с бывшей женой. Раз в году охотился в Тирольских Альпах, а в конце 1927 г. поехал в Индию для охоты на тигров; ее результат - шкуры трех тигров. Эта поездка имела и политическую подоплеку. Приближалось 10-летие победы белой армии в Финляндии.

Отношения у барона с правящими кругами были натянутыми, и Маннергейм, не желая чтобы его участие в мероприятиях по случаю этой даты стало объектом политической полемики, отправился за охотничьими трофеями в Индию. Но его настойчиво приглашали вернуться на родину, и в мае 1928 г. он все-таки присутствовал на этих мероприятиях.

Мировой экономический кризис 1929 - 1933 гг., который в Финляндии дал о себе знать уже в 1928 г., привел к власти в стране более правые силы: в результате первый глава финляндского государства в 1917 - 1918 гг. Свинхувуд в июне 1930 г. стал премьер-министром и в феврале 1931 г. был избран президентом Финляндии. На следующий день после вступления на этот пост - 2 марта 1931 г. - он предложил Маннергейму пост командующего вооруженными силами и конфиденциально главнокомандующего в случае войны. Главнокомандующим по конституции Финляндии был президент. От поста командующего Маннергейм отказался - слишком много рутинной работы, - но согласился стать председателем комитета обороны. Так 64-летний генерал вновь оказался на государственной службе. В 1933 г. в связи с 15-летием окончания гражданской войны ему присвоили звание маршала.

ОСТОРОЖНЫЙ ПОЛИТИК УКРЕПЛЯЕТ АРМИЮ

В сложной системе военного руководства Финляндии - главнокомандующий, командующий вооруженными силами, начальник генерального штаба, министр обороны - комитет обороны был почетным, но маловлиятельным органом: он мог давать только рекомендации. Своим авторитетом Маннергейм добился повышения значения комитета, в частности в 1933 г. юридического права давать командованию распоряжения в вопросах военной подготовки страны.

Маннергейм начал активную деятельность в этом направлении. По его инициативе были реорганизованы по территориальному принципу сухопутные войска Финляндии. Таким образом была обеспечена высокая мобилизационная готовность и хорошее взаимодействие с шюцкором. Строительство укреплений на границе и перевооружение требовали денег, а политики не особенно верили в вероятность войны. Все же после окончания экономического кризиса были увеличены бюджетные расходы на военные нужды. По инициативе Маннергейма интенсифицировалось строительство укреплении на Карельском перешейке, которые в Финляндии и за рубежом стали называться "линией Маннергейма". Старый кавалерист, он заинтересовался новейшими видами вооружений - танками и самолетами.

Стремление познакомиться с новинками военной техники побуждало Маннергейма предпринимать частые загранкомандировки во Францию, Англию, Швецию. В Германии, будучи гостем премьер-министра Пруссии и "главного лесничего рейха" Г. Геринга, он вместе с ним охотился. Аристократические манеры Маннергейма как нельзя лучше подходили для официальных представительских миссий, тем более что на Западе он, бывший царский генерал, слыл почти легендарной личностыо. Во время своих поездок Маннергейм предупреждал западных политиков об опасности коммунизма, призывал к созданию совместного фронта против СССР, Но в условиях обострения отношений между гитлеровской Германией и западными демократиями его призывы не имели успеха. По предложению Маннергейма, военные заказы Финляндии были размещены в основном в Англии и Швеции.

Оживилась политическая деятельность маршала. Курс на национальное примирение, проявленный в акциях "Союза защиты детей", нашел четкое политическое выражение в речи 16 мая 1933 г. на торжествах по поводу 15-летия вступления белой армии в Хельсинки. Постепенно наладились отношения с лидером социал-демократов В. Таннером. Это имело тем большее значение, что с 1936 г. социал-демократическая партия стала правящей, образовав вместе с аграриями "красно-зеленый" кабинет.

Большую активность Маннергейм проявлял и во внешнеполитической области. Сближение СССР с Францией и вступление его в Лигу наций озадачило финляндских руководителей. По их мнению, Лига наций уже не могла быть гарантом против Советского Союза. Их насторожило также заявление в 1935 г. советского полпреда Э.А. Асмуса о том, что если Германия начнет войну, то Красная Армия вступит на территорию Финляндии. Эти предупреждения советские руководители повторяли и в 1936 - 1937 гг. В итоге по инициативе маршала и его сподвижников Финляндия перестала ориентироваться на Лигу наций и стала приверженицей проскандинавского нейтралитета, о чем и было заявлено в парламенте 5 декабря 1935 г.

Во второй половине 30-x годов Финляндия стремилась занять нейтральную позицию между гитлеровской Германией и западными демокра гиями, обеспечить коммуникации для помощи. со стороны обеих соперничавших групп западных держав, если Финляндия окажется в войне с СССР. В первую очередь Финляндия надеялась получить военную помощь от Швеции, с которой конфиденциальные переговоры по этому вопросу шли уже с 1923 г.

Маннергейм всегда выступал за тесные отношения Финляндии и Швеции. Правда, 1918-1919 гг., когда Швеция претендовала на Аландские острова и послала туда свои войска, а Маннергейм категорически выступал против этого, отношения с некоторыми шведскими министрами у него обострились, но король Швеции Густав V всегда радушно принимал Маннергейма. Как только Аландский конфликт был улажен, Маннергейм стал активным сторонником финляндско-шведского сближения вообще и военного сотрудничества в частности. Но этому метали внутренние осложнения - обострились отношения между финнами и шведами в самой Финляндии. Камнем преткновения стал вопрос, на каком языке вести обучение в вузах? Маннергейм вместе с двумя генералами-единомышленниками - Р. Вальденом и Х. Игнатиусом опубликовал заявление, в котором настаивал на разрешении конфликта, подчеркивая, что его продолжение может влиять негативно на обороноспособность государства. Сам маршал, продолжая совершенствовать свой финский язык, придерживался правила, что официальный язык в вооруженных силах Финляндии - финский, и в официальных случаях всегда говорил по-фински. Даже с теми офицерами, которые, как и он, были по национальности шведы.

Маннергейм приветствовал приход в 1933 г. к власти гитлеровцев в Германии, считая, что они энергичнее станут бороться против коммунизма, чем вялые западные демократы. Но к 1939 г. его взгляды изменились: агрессивно-люмпенское поведение Гитлера во внутренней и внешней политике претило аристократу Маннергейму. Но он полагал, что Финляндии не следовало ссориться с Берлином. Маршал считал реальной угрозу воййы с СССР и готовился к ней. И в то же время советовал вести в отношении СССР осторожную политику, особенно после подписания в 1939 г. пакта Молотова - Риббентропа.

Маннергейм спешил с перевооружением армии, строительством укреплений, настойчиво требовал для этого денег. Не получив их в достаточном количестве, он дважды в 1939 г. - 16 июня и 27 ноября - подавал заявления об отставке. В то же время настаивал на том, чтобы в переговорах с Москвой руководители Финляндии йроявляли большую гибкость. Он советовал правительству пойти навстречу предложениям Москвы о передаче Советскому Союзу демилитаризованных финляндских островов в Финском заливе, которые, по его словам, не имели особого значения для Финляндии, но зато были важны для безопасности Ленинграда и Кронштадта. Даже в вопросе главного противостояния в переговорах - советского требования о передаче в аренду полуострова Ханко для строительства там военной базы - Маннергейм искал компромисс. Он рекомендовал отдать СССР остров Юссаре у полуострова Ханко.

Большинство финляндских политиков недооценивали военно-стратегические и политические намерения тогдашнего советского руководства. Реалист Маннергейм осознавал всю серьезность ситуации, как бывший царский генерал знал стратегические интересы России, был политически гибким, а в военных вопросах решительным. Кроме того, в начале ноября Маннергейм получил от Геринга письмо о том, что Германия в это время Финляндию поддержать не сможет. Большинство же руководителей Финляндии, в частности министр иностранных дел Э. Эркко, продолжали рассчитывать на Германию.

Маршал не был застигнут врасплох началом войны с СССР 30 ноября 1939 г. Встретившись в тот же день с президентом Каллио, Маннергейм сказал, что в новых обстоятельствах считает своим долгом взять обратно только что поданное заявление об отставке и готов занять пост главнокомандующего вооруженными силами Финляндии.

Уже 17 октября 1939 г. Маннергейм стал командующим вооруженными силами Финляндии, а занимавший раньше этот пост генерал Х. Эстерманн был назначен командующим Карельской армией. 30 ноября президент Каллио делегировал Маннергейму пост верховного главнокомандующего, по конституции принадлежащий президенту.

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ В "ЗИМНЕИ ВОЙНЕ"

При активном участии Маннергейма 1 декабря 1939 г. было сформировано новое правительство с целью устранить от власти лиц, ответственных за проводившуюся внешнюю политику, ликвидировать преграды на пути политического решения конфликта с Советским Союзом. Свои портфели потеряли министр иностранных дел Эркко - он получил назначение в Стокгольм в качестве временного поверенного в делах - и премьер-министр Каяндер, но политическая база правительства осталась прежней. Многие министры сохранили свои посты.

Вскоре выяснилось, что возможность политических переговоров блокирована находившимися в Советском Союзе финляндскими коммунистами из "народного правительсгва Финляндской Демократической Республики" во главе с О.В. Куусиненом, более того, советские руководители заключали с ними договор о дружбе и сотрудничестве. Попытки Хельсинки связаться с Москвой через Стокгольм были отклонены под предлогом, что Советский Союз признает в качестве финляндского руководства правительство Куусинена, а не хельсинкское. Стремление Финляндии привлечь, хотя бы косвенно, Швецию в качестве союзника в войне против CCCP - ей предложили занять Аландские острова - потерпели, как и на переговорах перед войной, неудачу.

В начале декабря Маннергейм уехал в заранее подготовленную штаб-квартиру в городе Миккели (восточная Финляндия) и оставался там в течение всей "зимней войны". Командование войсками не мешало ему следить и за политическими событиями. Через своего представителя при правительстве генерала Р. Вальдена, а также в ходе ежедневных телефонных разговоров Маннергейму удавалось влиять на политическое руководство страны. В трудные моменты политики приезжали к нему за советом. Маршал много общался с влиятельными иностранцами, использовал свои обширные личные связи. Иногда руководители западных стран обращались прямо к нему, минуя политическое руководство Финляндии.

Маршала удручало, что заблаговременно мобилизованная финляндская армия легко сдала позиции перед линией укреплений на Карельском перешейке и что советские войска развивали наступление севернее Ладожского озера в направлении финляндскошведской границы. В финляндских военных планах, учитывая бездорожье, это не предвиделось. Но советские строители сумели проложить новые дороги. Маннергейм быстро сориентировался, направил туда уступавшие советским войскам по численности и по вооружению, но превосходившие по мобильности (на лыжах) дополнительные части, применяя свою тактику окружения и дробления на части войск противника. Финляндские войска остановили советские дивизии. Первые успехи армии Маннергейма были достигнуты в середине декабря северо-западнее Ладоги в окрестности Толваярви и на севере в районе Суомуссалми, потом и на некоторых других направлениях. Советское наступление было остановлено на севере, а также у первой линии укреплений на Карельском перешейке. Такое положение сохранялось до середины февраля 1940 г.

Успехи, достигнутые на первом этапе "зимней войны", взбодрили финляндских политиков. Обсуждались планы создания в противовес правительству Куусинена антисталинского правительства во главе с А.Ф. Керенским и Л.Д. Троцким, которое руководило бы свержением сталинизма в России. Предлагалось также западным странам организовать наступление с севера через советскую Карелию на Ленинград На Западе, особенно во Франции, осуждали действия СССР. Особняком стояла Германия, которая, отдав по пакту Молотова - Риббентропа Финляндию в качестве сферы влияния Советскому Союзу, не присоединилась к хору осуждения "но втайне также симпатизировала Финляндии. Когда стало ясно, что молниеносная война в Финляндии Сталину не удалась, интерес к Финляндии на западе увеличился.

После исключения 14 декабря 1939 г. Советского Союза из Лиги наций Верховный союзнический совет 21 декабря принял в довольно расплывчатой форме решение о помощи Финляндии. В конце декабря Франция и Англия направили Швеции и Норвегии ноту с требованием пропустить их войска и вооружения через территорию последних для помощи Финляндии. Но в Швеции и Норвегии разгадали замысел союзников, о котором премьер-министр Англии Н. Чемберлен сказал: одним ударом убить двух зайцев, - а именно помочь Финляндии, но по пути туда оккупировать также Северную Швецию, откуда железная руда через норвежский порт Нарвик вывозилась в Германию. Последняя, конечно, вмешалась бы, и вся Скандинавия стала бы ареной военных действий. На ноты Англии и Франции был дан отрицательный ответ.

Учитывая это, Финляндия перестроила свои планы. Особенно активно действовал Маннергейм. В ответном письме французскому премьер-министру Э. Даладье в начале 1940 г. он настаивал на англо-французских операциях на Белом море и уточнял, что высадка войск должна состояться в районе Архангельска, чтобы Германия не имела причин для вмешательства. Он также предложил совершить нападение на СССР в районе Баку. Маннергейм настаивал также на том, чтобы бойцы регулярных армий разных западных стран - приблизительно З0 тыс. человек - прибыли в Финляндию в качестве добровольцев, примерно так, как германские и итальянские войска направлялись для участия в гражданской войне в Испании. Он несколько раз ставил этот вопрос перед официальными представителями как западных союзников, так и Швеции.

2б декабря Маннергейм распорядился создать специальную группу офицеров по приему "добровольцев". Но "добровольцы" приехали в основном из Швеции. Большинство из них не имели военной подготовки. Их нужно было еще обучать. На фронт часть, сформированная из "добровольцев", попала лишь в конце войны. Вооружения с Запада также поступало мало и с опозданием.

Во время "зимней войны" в Финляндию прибыло 11370 добровольцев, из них шведских 8482. Небольшое количество из них попало на фронт.

В конце января 1940 г. Москва сообщила руководству Финляндии через Таллин и Стокгольм, что готова вести переговоры с хельсинкским правительством на условиях, выдвинутых советской стороной осенью 1939 г. Не проконсультировавшись с Маннергеймом, правительство Финляндии подготовило негативный ответ, но, по совету Швеции, он был передан СССР в сдержанной форме. Отношения с Москвой стали еще жестче, когда в Хельсинки узнали о решении Верховного Союзнического Совета, т.е. политического и военного руководства Англии и Франции, от 5 февраля 1940 г. послать в Финляндию экспедиционный корпус. Но убедить шведское правительство пропустить его не удалось.

10 февраля премьер-министр Р. Рюти и министр иностранных дел В. Таннер прибыли на совещание в штаб-квартиру главнокомандующего. Маннергейм, проконсультировавшись с генералами, предпочел заключение мира, но особенно категоричен не был. По крайней мере на позицию министра иностранных дел Таннера он не повлиял - тот опубликовал на следующий день официальное заявление в печати о том, что Финляндия ведет успешные операции, помощь с Запада прибывает и переговоров о мире с СССР не ведется.

После перегруппировки сил Красная Армия возобновила наступление, 13 февраля 1940 г. вклинилась в первую полосу "линии Маннергейма" у поселка Ляхте и в последующие дни расширила там плацдарм. Во избежание окружения финляндское военное руководство решило отступать. Началось сражение за город Вийпури (Выборг). Резервы Маннергейма таяли.

По мере успехов Красной Армии ужесточались советские требования: восстановить границы времен Петра I, т.е. занять весь Карельский перешеек с городом Вийпури, а также земли севернее и северо-западнее Ладоги с городами Сортавала и Кякисалми, лишив тем самым Финляндию выхода к Ладоге. На этой территории жила примерно одна десятая часть населения Финляндии, и она давала такую же часть национального дохода страны. Финляндское руководство к концу февраля 1940 г. склонно было уступить требованиям СССР. Это встревожило союзников, особенно Францию, которая обещала ускорить посылку большого экспедиционного корпуса в Финляндию. Союзники требовали, чтобы Финляндия обратилась к ним е официальной просьбой о посылке войск. Финляндские руководители, включая Маннергейма, несколько дней размышляли - не отвечали Москве и не обращались с официальной просьбой к Западу о посылке войск.

Все же 6 марта 1940 г. финляндская делегация во главе с Рюти направилась в Москву на переговоры. Выяснилось, что советское руководство снова увеличило свои территориальные претензии к Финляндии за счет северных земель. Глава советского правительства и нарком иностранных дел В.М. Молотов выступал очень жестко. Политическое руководство Финляндии запросило мнение главнокомандующего. 9 марта Маннергейм, посовещавшись с генералами, дал ответ подписать мир, так как усталая армия могла бы удерживать фронт против превосходящих сил противника не больше недели. 13 марта 1940 г. в Москве был подписан мирный договор на продиктованных советской стороной условиях.

РАЗОЧАРОВАНИЕ ЛОНДОНОМ И ПАРИЖЕМ

Обе стороны не были удовлетворены временным и компромиссным московским мирным договором. Руководители Советского Союза хотели подчинить Финляндию, правящие круги Финляндии - уничтожить большевизм и создать Великую Финляндию. После "зимней войны" 1939 - 1940 гг. популярность Маннергейма в стране сильно возросла. Отошла на задний план ненависть к нему бедных слоев населения, возникшая еще во время гражданской войны и сохранявшаяся долгие годы. Этому способствовало и предложение Маннергейма отменить "белый праздник" 16 мая - в этот день 1918 г. победившая белая армия Маннергейма вступила в Хельсинки - и переименовать его в день памяти всех финнов, погибших в войнах.

Усиливалось и политическое влияние Маннергейма в стране. В реформированном после войны правительстве Р. Рюти военным министром стал доверенный человек Маннергейма - генерал Вальден. Он и сам Маннергейм вошли в так называемое "внутреннее кольцо", в которое входили еще премьер-министр и министр иностранных дел. "Внутреннее кольцо" решало важнейшие проблемы страны, мало консультируясь при этом с остальными министрами и парламентом.

Военное положение не было отменено и Маннергейм остался главнокомандующим. Парламент теперь давал ему столько денег, сколько он требовал для вооруженных сил. Сразу после войны началось строительство укреплений на новой государственной границе, был продлен срок службы в вооруженных силах в мирное время. Их численность увеличилась.

Но с перевооружением возникли трудности. После оккупации Норвегии Германией в апреле 1940 г. в руки последней попало доставленное туда для Финляндии вооружение из западных стран, а запрет Гитлера на поставку германского вооружения в Финляндию остался в силе.

Летом 1940 г. политическое положение страны осложнилось: вермахт разгромил Францию, а к Советскому Союзу были присоединены балтийские страны. В Хельсинки поступала противоречивая информация о концентрации советских войск на границе с Финляндией. В то же время СССР предъявил Финляндии ряд дополнительных требований, которые в Хельсинки трактовались как угрожающие независимости; транзитное движение по железной дороге между CCCP и советской базой в Ханко, создание совместной советско-финляндской компании для эксплуатации финляндских никелевых рудников.

Летом 1940 г. нацистский рейх начал активные подготовительные мероприятия по реализации плана Нападения на СССР. Гитлер полагал, что Финляндия заинтересована в участии в его восточном походе. 18 августа 1940 г. в Хельсинки прибыл эмиссар Геринга И. Фельтъенс со сверхсекретным письмом своего шефа "старому компаньону по охоте" Маннергейму. В нем сообщалось, что Гитлер решил снабдить финляндскую армию оружием и попросил Финляндию разрешить транзит германских войск в Северную Норвегию через свою территорию. Маннергейм сказал, что он вооружение примет, а по второму вопросу порекомендовал Фельтъенсу связаться с политическим руководством страны, которое впоследствии удовлетворило просьбу Гитлера. В сентябре 1940 г. транзитная операция началась. После визита Молотова в Берлин в ноябре 1940 г. Геринг через шведского посредника барона К. Розена, а также Фельтъенса сообщил Маннергейму, что "фюрер" отклонил пожелание СССР включить Финляндию в свою сферу интересов и взял ее "под свой зонтик".

В 1946 г. во время суда над финляндскими виновниками войны, премьер 1940 г, Рюти отрицал, что он встречался с Фельтъенсом, но обнаруженные потом в германских архивах документы показывают правильность версии Маннергейма.

С этого началось германо-финляндское военное сотрудничество по подготовке к нападению на СССР. Позже были достигнуты конкретные договоренности во время взаимных визитов высокопоставленных офицеров: в янв е 1941 г, начальника генштаба Финляндии Э. Хейнрика в Германию, в феврале оберквартирмейстера штаба военно-воздушных сил Германии Х.-Г. Зайделя и начальника штаба армии "Норвегия" Э. Бушенхагена в Финляндию, в марте начальника финляндской военной разведки Л. Меландера в Германию и начальника отдела "Иностранные армии Востока" Э. Кинцеля в Финляндию, а также через военных атташе - Х. Ресинга в Финляндии, В. Хорна в Германии. Обе стороны были осторожны, говорили о координации действий в случае возникновения новой угрозы с востока, в конфиденциальных беседах обсуждался вопрос о нападении на СССР. В конце мая - начале июня 1941 г. в результате нового раунда взаимных визитов была достигнута договоренность о размещении германских сухопутных войск на севере Финляндии и переходе находившихся там финляндских войск под германское командование, о базировании германских авиации и флота на юге страны.

Маннергейм дал указание своим подчиненным действовать, но предупредил, чтобы доклады об этих действиях давались только в устной форме. Сам он держался на втором плане, но в письме Герингу, которое его эмиссар генерал П. Талвела передал адресату в декабре 194О г., говорилось о совместных операциях в северо-западной части СССР. В мае 1941 г. Маннергейм, находясь под впечатлением германских побед на Балканах, сказал школьным товарищам, что он разочарован своей старой англо-французской ориентацией и предпочитает Германию.

Но все же маршал сохранял осторожность. Он, как и политическое руководство сграны, избегал подписывать любые письменные соглашения с Германией. В Хельсинки не исключали возможность того, что победителем в мировой войне будет англофранцузская коалиция, и пытались как по внешне-, так и по внутриполитическим соображениям создать впечатление, что Финляндия будет втянута в войну на стороне Германии против своей воли. 14 июня 1941 г., в день публикации заявления советского телеграфного агентства TACC о том, что Германия якобы не имеет агрессивных намерений в отношении СССР, Маннергейм получил из Берлина телеграмму за подписью Кейтеля о том, по 22 июня начнется германо-советская война. 17 июня, на день позже, чем было запланировано, Маннергейм объявил всеобщую мобилизацию.

СОВМЕСТНО С ГЕРМАНИЕЙ ПРОТИВ СССР

После того, как советская авиация 25 июня 1941 г. совершила налет на те объекты в Финляндии, где располагались германские вооруженные силы, Финляндия объявила, что она находится в состоянии войны с СССР. Маннергейм со своим штабом опять переместился в Миккели, но остался членом "внутреннего кольца". Перед принятием любого важного политического решения руководство страны консультировалось с ним. Иногда Маннергейм предпринимал самостоятельные политические действия. Тенденция к образованию двух центров власти, наметившаяся уже в "зимней войне", усиливалась.

В вооруженных силах Финляндии, включая вспомогательные части, насчитывалось 648 - б60 тыс. человек, что составляло 16% всего населения и 33% мужчин. Это было в процентном отношении больше, чем в любой другой стране. Огневая мощь армии была в 2,5 - 3 раза больше, чем в "зимней войне". Главнокомандующий Маннергейм, судя по его воинственным приказам в начале войны, собирался "участвовать во всемирно-историческом крестовом походе против большевизма", навеки ликвидировать "русскую угрозу Северу Европы", создать "Великую Финляндию и включить туда советскую Карелию". Правительство сочло нужным отмежеваться от некоторых положений этих приказов, особенно о создании Великой Финляндии.

Маршал очень увлекался, но, как всегда, он умел быстрее, чем политическое руководство, трезво оценить меняющуюся ситуацию, когда видел, что события развиваются не так, как он ожидал. Уже в августе 1941 г. в беседах с немцами он говорил, что разочарован тем, как развиваются военные действия на советско- -германском фронте. В точности выполнив в первые дни войны все пожелания германского командования, Маннергейм в конце июля 1941 г. сказал прикомандированному к его штабу германскому офицеру связи В. Эрфурту, когда между ними возникли разногласия, что финляндскими войсками командует не Эрфурт, а он, Маннергейм.

Первый военно-политический кризис наступил в конце августа - начале сентября 1941 г., когда финляндские войска достигли старой границы не только севернее Ладоги, но и на Карельском перешейке, овладев Выборгом. Кейтель обратился тогда к Маннергейму с письмом, в котором предложил помимо первоначального плана совместного окружения Ленинграда и встречи на реке Свирь, продолжить наступление на Карельском перешейке на Ленинград. В то же время СССР при посредничестве США предложил Финляндии мир в границах 1939 г. Было о чем подумать.

Маннергейм давно мечтал взяты город на Неве. Но ситуация была неподходящей. Первые успехи в начале новой войны достались финляндской армии большой кровью и можно было ожидать под Ленинградом особенно стойкого сопротивления, а овладение территорией Карело-Финской ССР и дальнейшее ее включение в состав Великой Финляндии могло задержаться. Маннергейм решил ограничиться лишь имитацией наступления на Ленинград, но выйти на реку Свирь с дальнейшим поворотом на север, в советскую Карелию. В сентябре 1941 г., когда эта задача была выполнена, гитлеровцы потребовали дальнейшего наступления на юг, хотя сами они на запланированное соединение с финнами на реке Свирь не сумели пробиться. Маннергейм же предложил Кейтелю свой план: совместными усилиями атаковать на севере Беломорск и отрезать Мурманск и Архангельск от центра России.

Финляндские войска двинулись в этом направлении, овладев в начале октября 1941 г. Петрозаводском. Но это привело к очередному политическому кризису в конце октября - начале ноября 1941 г. Англия и США направили в Хельсинки ноты протеста, так как в опасности оказался их северный путь коммуникаций с СССР. Англия, угрожавшая Финляндии объявлением войны, в декабре 1941 г. сделала это. В то же время осложнялось внутриполитическое и экономическое положение Финляндии - стране угрожал голод, без частичной демобилизации трудно было обеспечить функционирование экономики. Солдаты неохотно вели изнурительную войну на чужой земле.

Маннергейм колебался. С одной стороны, нежелательно было обострять отношения с Англией и США, с другой - хотелось содействовать поражению СССР, перерезав его коммуникации с внешним миром. Он уклончиво ответил на письмо Черчилля о немедленном приостановлении наступления войск. Маннергейму и раньше из Берлина намекали, что он мог бы взять на себя командование всем финляндско-советским фронтом, включая немецкие войска на севере. В этот раз он был настолько рассержен неуклюжими действиями командующего армией "Норвегия" немецкого генерала Н. фон Фалькенхорста, что сам выразил Эрфурту пожелание взять командование всем фронтом на себя.

Конец колебаниям Маннергейма положило советское контрнаступление на тихвинско-волховском фронте в ноябре - декабре 1941 г. Когда войска Финляндии в декабре вышли на Масельгский перешеек между Онегой и Сегозером на севере Карело-Финской ССР, Маннергейм приказал им остановиться и перейти к обороне. Обсуждение с германским командованием вопроса о походе к Беломорску продолжалось. Если вначале Маннергейм был сильно заинтересован в этой операции, то в феврале 1942 г. он переменил свое мнение: "Я не буду больше наступать" , - заявил он. Советско-финляндский фронт застыл до ранней весны 1944 г. Иногда германское командование выдвигало предложения об активизации боевых действий, но обычно Маннергейм отклонял их под предлогом, что финнам не хватает сил, поскольку немцы не сумели захватить Ленинград и тем самым у Финляндии нет резервов, так как она должна также держать свои войска под Ленинградом.

Об отношении Маннергейма к городу на Неве, городу его молодости, ведутся споры. Имеется много свидетельств, что Маннергейм в 1941 г., как и в 1919 г., хотел участвовать во взятии этого города, считая это важным делом в освобождении России от большевизма. Но ввиду упорного сопротивления советских войск он предпочитал, чтобы основную тяжесть в операции по захвату Ленинграда взяли на себя гитлеровцы. Финляндские войска участвовали в блокаде Ленинграда, но по городу не стреляли. Согласно дневниковой записи адьютанта Гитлера майора Энгеля, именно Маннергейм предложил Гитлеру стереть Ленинград с лица земли. Но достоверность этого свидетельства вызывает сомнение. Дальнейшее исследование показало, что скорее всего только однажды Маннергейм выразился именно так. Но гораздо чаще он высказывал противоположное мнение. Уже 30 августа 1941 г. он говорил Эрфурту, что если немцы разрушат Ленинград, русские построят его заново. Если сопоставить позицию разных руководителей Финляндии того времени о судьбе города на Неве, то Маннергейм выглядит на их фоне наиболее умеренным.

БУРЯ ПОСЛЕ ЗАТИШЬЯ

1942 г. прошел относительно спокойно для Маннергейма. На фронте бои почти не велись и главнокомандующий не был занят долговременным планированием боевых действий. Но это было не в его характере. Он, как всегда, много работал, строго спрашивал со своих подчиненных, старался держать данное им слово и недолюбливал тех, кто так не поступал. Он вел почти домашний образ жизни: излюбленная верховая езда, плавание, за обедом - забавные истории из своей жизни для генералов.

4 июня 1942 г. Маннергейму исполнилось 75 лет. Его юбилейные даты в Финляндии отмечались пышными торжествами. Но в военное время место празднования держали в секрете. Приглашенных было мало. Рюти, ставший президентом в 1940 г., присвоил главнокомандующему военный чин "маршала Финляндии" вместо "простого" маршала. Сенсацией стал приезд Гитлера со своей свитой. В разговоре один на один оба главнокомандующих констатировали, что упорное сопротивление советских войск было для них сюрпризом, в дальнейшем монологе Гитлер извинился, что он не смог помочь Финляндии в "зимней войне".

Визит Гитлера привлек внимание мировой общественности. Предполагалось, что "фюрер" вынудит Маннергейма предпринять новое наступление на финляндско-советском фронте, и поэтому США по дипломатической линии предложили Хельсинки не подчиняться давлению Берлина. Однако Гитлер не требовал от Финляндии активизации боевых действий, так как германское командование в 1942 г. вела наступление на Сталинград и Кавказ.

Через месяц последовал ответный визит вежливости Маннергейма в Германию. Гитлер и его генералы говорили о своих военных планах во всем мире. На Маннергейма это подействовало угнетающе. Обсуждая результаты визита, Маннергейм и его приближенные пришли к заключению, что такая глобальная стратегия обречена на провал. Германская армия была остановлена у Сталинграда, и когда нацисты осенью 1942 г. еще раз подняли вопрос о штурме Ленинграда, Маннергейм отнесся к этому весьма сдержанно, хотя кое-какие подготовительные мероприятия с финляндской стороны и проводились. Тогда же Маннергейм содействовал тому, чтобы финляндские власти перестали выдавать еврейских беженцев Германии.

В 1942 г. все финляндское военное руководство во главе с Маннергеймом активизировало курс на выведение отдельных финляндских частей из подчинения германского командования на севере Финляндии. На занятых территориях на Карельском перешейке, прежде всего севернее Ладоги, включая Маселькский перешеек, началось строительство укреплений. Лелеялась надежда, что на этих позициях Финляндия закрепится, пока вооруженные силы великих держав, в первую очередь Германии и СССР, изнурят друг друга в кровопролитных боях.

Спокойными были в штаб-квартире Маннергейма также 1943 и первые месяцы 1944 г. Политическое руководство Финляндии, консультируясь с Маннергеймом, искало, главным образом через CШA, пути выхода Финляндии из войны на благоприятных для нее условиях. В конце 1943 г. установились конфиденциальные контакты с СССР. Умудренный опытом Маннергейм был в этой связи более пессимистичен, чем большинство политиков его страны. Он сказал, что "от победителя войны нельзя требовать лучшие условия, чем те, которые существовали в начале войны" .

Это относилось, в первую очередь, к границам 1940 г., что вызывало особое неприятие в Финляндии. По чисто военным соображениям именно Маннергейм сорвал заключение мира уже в первые месяцы 1944 г. Первым пунктом советских условий мира было интернирование финляндскими войсками находившихся в Финляндии германских вооруженных сил. Маннергейм полагал, что без вооруженных столкновений это вряд ли удастся осуществить, а тем временем Красная Армия попытается оккупировать Финляндию. Одновременно воевать против немецких и советских вооруженных сил финляндская армия была не в состоянии. Трудно было предположить, что такая аргументация сможет убедить западные страны - союзницы Советского Союза. При окончательном отклонении советских предложений в апреле 1944 г. финляндские власти выдвинули другой довод, тоже рекомендованный Маннергеймом: требуемые Советским Союзом военные репарации непосильны для Финляндии.

Гитлер решил наказать Финляндию за то, что она вступила в переговоры с Москвой: прекратил поставки вооружения, Маннергейм, однако, сумел добиться их возобновления, хотя и не в полной мере.

10 июня 1944 г. началась Выборгско-Петрозаводская наступательная операция Красной Армии. В первые дни наступление войск Ленинградского фронта под командованием Л.А. Говорова и Петрозаводского фронта под командованием К.А. Мерецкова развивалось успешно, передняя полоса финляндских укреплений на Карельском перешейке была сломлена, а потом взят Выборг. Но Маннергейму удалось организовать упорное сопротивление, перебросив на Карельский перешеек часть своих войск из советской Карелии. Там тоже отступление проходило организованно и финляндские войска сумели избежать окружения. К середине июля фронт стабилизировался несколько восточнее советско-финляндской границы 1940 г.

Определенную роль в таком исходе сыграла переброска частей германской армии из Эстонии на помощь финнам. Маннергейм очень энергично добивался этой поддержки. В ночь на 22 июня 1944 г. он послал письмо Гитлеру, в котором сообщал, ссылаясь на свой разговор с политическим руководством страны, что Финляндия готова "крепче примкнуть к рейху" . Германское руководство, которое уже с весны 1943 г. после первых признаков желания Финляндии заключить сепаратный мир безуспешно добивалось политического договора с ней, решило быстро использовать удобный момент.

Такого политического договора, как с другими своими союзниками, у Германии с Финляндией не было. Финляндия также не была членом заключенного осенью 1940 г. Тройственного союза Германии с Японией и Италией, к которому присоединились и балканские союзники. В ноябре 1941 г. Финляндия лишь стала членом Антикоминтерновского пакта.

22 июня 1944 г. Риббентроп приехал в Хельсинки и начались многодневные трудные переговоры с Рюти, закончившиеся компромиссом. Сославшись на то, что парламент договор не утвердит, Рюти добился его замены своим личным публичным письмом о том, что Финляндия ведет переговоры с Советским Союзом и заключит мир с ним только во взаимопонимании с Германией.

Некоторые финляндские политики, включая Маннергейма, посоветовали Рюти оформить договоренность с Германией именно так и по другим соображениям: в случае ухода Рюти с поста президента его преемник не будет юридически связан с его обещанием.

МАРШАЛ-ПРЕЗИДЕНТ ВЫХОДИТ ИЗ ВОЙНЫ

Дальнейшие поражения Германии на советско-германском фронте и открытие западными союзниками СССР второго фронта в Европе обусловили вывод переброшенных в Финляндию германских войск и обострили вопрос о заключении Финляндией сепаратного мира с СССР. Для этого нужно было сосредоточить политическую и военную власть в стране в одних руках. Считалось, что этим человеком мог быть только Маннергейм. Его кандидатуру поддерживала так называемая мирная оппозиция: представители разных партий, которые с 1943 г. выступали за скорейший выход Финляндии из войны. Из Стокгольма поступили сообщения, что СССР требует замены президента и правительства, но не имеет ничего против маршала Финляндии: полагали, что Маннергейм в состоянии вывести Финляндию из войны. Такого же мнения придерживалось правительство Швеции. 28 июля Рюти, Вальден и Таннер поехали в Миккели.

Вопрос об избрании Маннергейма главой государства поднимался почти перед всеми президентскими выборами, убеждаясь, что победа на выборах не обеспечена, Маннергейм всякий раз отказывался выставлять свою кандидатуру. Летом 1944 г. 77-летний главнокомандующий после некоторого колебания и ссылки на старость и слабое здоровье согласился. 4 августа 1944 г. парламент специальным законом без голосования утвердил маршала Финляндии Маннергейма президентом страны. Это был его реванш за поражение на президентских выборах в 1919 г.

Прежде всего Маннергейм сформировал новое правительство. Ушли со своих постов премьер-министр З. Линкомиес и министр иностранных дел Х. Рамзай, место которого занял хорошо владевший русским языком Карл Энкель, сын того генерала, который исключил в молодости Маннергейма из Хаминского военного училища. В целом же быстро сменившие друг друга два правительства Маннергейма, в формировании которых деятельно участвовали ушедшие со своих постов прежние руководители Финляндии, состояли из проводников прежнего политического курса и личных друзей президента.

Затем Маннергейм начал подготавливать выход Финляндии из войны. Он делал зто неторопливо. 17 августа президент-маршал сказал прибывшему в Финляндию Кейтелю, что он как новый президент не связан письмом Рюти Гитлеру о заключении Финляндией мира только с согласия Германии.

Среди финляндских историков идет дискуссия о том, не был ли такой шаг, предусмотренный уже во время переговоров Рюти с Риббентропом, подсказан самим Маннергеймом. Конечно, это был один из возможных, ио не единственный вариант планирования политики.

25 августа 1944 г. Маннергейм обратился через Швецию к советскому правительству с письменным запросом, согласна ли Москва принять делегацию Финляндии для заключения мира или перемирия. 29 августа был получен положительный ответ при двух условиях: Финляндия открыто объявит о разрыве отношений с Германией и потребует вывода немецких вооруженных сил не позднее, чем к 15 сентября. Если немцы не уйдут, их необходимо разоружить и передать в качестве военнопленных союзникам.

Маннергейм пытался маневрировать между СССР и Германией, добиться выхода Финляндии из войны без осложнения отношений с Берлином. В Москву 2 сентября он сообщил, что финляндские войска сами могут обеспечить добровольную эвакуацию войск Германии или интернировать их по линии реки Оулуйски - озеро Оулуярви - Соткамо, т.е. до линии, севернее которой в основном размещались войска Германии. В тот же день он направил письмо Гитлеру, сообщив, что Финляндия вынуждена выйти из войны, и пообещав полученное от Германии оружие никогда не обращать против немцев.

3 сентября 1944 г. окончились военные действия на советско-финляндском фронте. 19 сентября 1944 г. в Москве было подписано соглашение о перемирии, продиктованное, как и в конце "зимней войны", советской стороной, но в этот раз согласованное с Англией. Советская сторона ужесточила свои первоначальные условия: потребовала - и добилась - создания военно-морской базы вместо Ханко в Порккала, лишь в 17 км от Хельсинки. Во время переговоров советская сторона в резкой форме поставила вопрос об изгнании с территории Финлянции немецких войск, предварительный срок которого уже прошел.

Маннергейму не удалось сдержать слово, данное Гитлеру. Представитель генштаба Финляндии договорился со штабом немецкой группировки войск на севере Финляндии (примерно 200 тыс. человек) о ее медленном отступлении и мнимом преследовании финнами.

21 сентября 1944 г. в Хельсинки прибыл и первые представители Союзной (советской) Контрольной Комиссии, которые заинтересовались финляндским планом интернирования немецких войск, но его не было. В то же время гитлеровские войска вели себя вызывающе: попытались 15 сентября захватить финляндский остров Сур-Сари, начали взрывать мосты. Президент-главнокомандующий решил действовать энергично. 22 сентября он дал приказ генералу-лейтенанту Х. Сийлосвуо, который со второй половины 1941 г. был подчинен германскому командованию на севере Финляндии, переместиться на север и готовиться к интернированию немецких войск. 1 окгября войска Сийлосвуо высадили десант в финляндском городе Торнио на берегу Ботнического залива, в тылу отступающих германских войск; завязался бой с немецким гарнизоном. Корреспонденты иностранных газет сообщили подробности боя всеми миру, что способствовало улучшению отношения мировой общественности к Финляндии.

Так началась третья война Финляндии в течение второй мировой войны, так называемая Лапландская война в финляндской Лапландии, на этот раз против Германии. Она продолжалась до весны 1945 г. - полного изгнания немецких войск с территории Финляндии. Первые бои были самыми кровопролитными. Поздней осенью и зимой финляндским войскам было трудно продвигаться - отступацшие немецкий части основательно разрушили дороги, мосты, переправы. Совместными усилиями финляндских и шведских властей население было заблаговременно эвакуировано в Швецию.

ПРЕЗИДЕНТ УХОДИТ В ОТСТАВКУ

В ноябре 1944 г. парламентские круги вынудили Маннергейма отказаться от правого правительства, не ладившего с Союзной (советской) Контрольной Комиссией, и назначить премьер-министром духовного лидера "мирной оппозиции" Ю.К. Паасикиви. С большой неохотой Маннергейм согласился с намерениями Паасикиви включить в правительство левые силы, в частности коммунистов. Последние после вступления в силу соглашения о перемирии с CCCP пользовались популярностью среди населения. По соглашению о перемирии в Финляндии должны были быть запрещены фашистские организации. Союзная (советская) Контрольная Комиссия определила их список, включавший также и шюцкор - старый оплот Маннергейма. Маннергейм одобрил мысль о передаче имущества шюцкора близкому ему Красному Кресту.

Велись дискуссии о толковании пункта о демилитаризации в соглашении о перемирии. Советская сторона потребовала, чтобы были уничтожены батареи береговой обороны. Маннергейм на это идти не хотел. Он подхватил подсказанную ему идею о заключении договора о взаимопомощи между Финляндией и СССР в случае нападения на них в районе Балтийского бассейна и составил в начале 1945 г. его проект. Документ был обсужден с Паасикиви и новым командующим вооруженных сил Финляндии Хейнриксом, и одобрен председателем Союзной (советской) Контрольной Комиссии А.А. Ждановым. Решено было отложить проект до заключения мирного договора. Но береговые батареи таким образом Маннергейм сохранил.

В марте 1945 г. в Финляндии состоялись парламентские выборы, в которых левые силы укрепили свои позиции. Это отразилось также на составе нового правительства Паасикиви. Власть концентрировалась в руках премьер-министра. Маннергейм ушел на задний план: ухудшилось здоровье престарелого президента. Влиять на правительство, как отмечал сам Маннергейм, у него не было возможности, так как вследствие парламентских выборов там доминировали чуждые ему партии.

После заключения перемирия многие финляндские офицеры опасались, что Советский Союз попытается оккупировать страну. Для ведения в таком случае партизанской войны по всей стране было спрятано оружие. Весной 1945 г. эти склады удалось обнаружить. Их создание было опасной затеей для развития советско-финляндских отношений и тем самым для страны. В письме Маннергейму начальник оперативного отдела генштаба сухопутных войск подполковник У. Хаахти взял всю вину на себя. Президент сказал, что верит ему, однако руководство вооруженных сил было заменено против воли президента.

Острая политическая борьба развернулась в Финляндии в 1945 г. по вопросу о выполнении 13-й статьи соглашения о перемирии - наказание виновников войны. С существовавшим законодательством эта статья не согласовывалась, и в сентябре был принят специальный закон о ее выполнении. Прежние политические руководители страны стали подсудимыми. Отношение к ним в стране было двойственное: с одной стороны, их оправдывали, поскольку участие Финляндии в войне Гитлера против CCCP считали следствием "зимней войны" 1939 - 1940 гг. С другой стороны, союзнические отношения с Гитлером не делали чести Финляндии. Расследование механизма германо-финляндского сближения с лета 1940 г. показало, что в нем немалую роль играл и Маннергейм. Ему в ходе следствия также задавали вопросы. Некоторые члены правительства подняли вопрос о длительной поездке президента на лечение за рубеж или его отставке, чтобы он не оказался на скамье подсудимых. Находившийся с язвой желудка в больнице Маннергейм уехал на лечение в Португалию в конце октября, когда процесс над виновниками войны уже начался. Жданов пытался препятствовать отъезду Маннергейма, но, получив новые инструкции из Москвы, дезавуировал свое вето на эту поездку.

Вернувшись в начале 1946 г. в Хельсинки, Маннергейм оказался опять в больнице. Представитель Союзной (советской) Контрольной Комиссии нанес ему визит и сообщил, что у советского правительства нет к нему претензий, несмотря на факты, выявленные на процессе над виновниками войны. Члены правительства во главе с премьер-министром, также посещавшие больного, предложили ему уйти в отставку, ссылаясь главным образом на плохое состояние здоровья. Маннергейм обещал уйти, но после окончания процесса.

Свое слово он сдержал. Процесс окончился 21 февраля. 3 марта Маннергейм выписался из больницы, написал в качестве президента последнее сердитое письмо исполнявщему обязанности командующего вооруженными силами генералу Я. Лундквисту, в котором осудил намерения последнего уволить из армии нескольких генералов, и на следующий день подал заявление об отставке. Свое решение он обосновал кроме слабого здоровья тем, что с окончанием процесса над виновниками войны вынолнены все задачи по выведению Финляндии из войны и выполнению соглашения о перемирии, ради которых он, Маннергейм, занимал по всеобщей просьбе такой ответственный пост.

Маннергейм был прав - он свой долг выполнил. Но хотя все политики Финляндии благодарили Маннергейма, и в частности хвалебные слова в его честь произнес его преемник на посту президента - Паасикиви, фактом остается то, что в течение полуторалетнего президентства Маннергейма политическая обстановка в Финляндии настолько изменилась, что заслуженный маршал оказался лишним человеком на политическом Олимпе.

УСПЕТЬ ЗАКОНЧИТЬ МЕМУАРЫ

Освободившись от государственных обязанностей, Маннергейм смог больше внимания уделять своему здоровью. В сентябре 1947 г. ему сделали в Стокгольме операцию. Когда болезнь ослабевала, Маннергейм держался бодро. Часто встречался с близкими ему людьми, поражая собеседников своими познаниями в разных областях, Он много путешествовал, жил, по советам врачей, главным образом в солнечных краях - в Швейцарии, во Франции, в Италии, заботился о своих незамужних и бездетных дочерях. Маннергейму доставляло удовольствие общаться с молодыми женщинами, он даже влюбился. Всерьез увлекся княгиней Гертруд Арко, сестрой шведских банкиров Валленбергов.

Со временем Маннергейм становился все скромнее - свое 8О-летие он встретил в деревне среди друзей, обойдясь без лишних торжеств. Углублялся политический пессимизм маршала. Представители СССР пытались вести себя корректно и выдвигали требования, не противоречившие соглашению о перемирии. Но некоторые из этих требований были жестко сформулированы и финны толковали их как вмешательство в свои внутренние дела. С лета 1946 г. резко усилилась активность финляндских коммунистов. Маннергейм часто повторял: они нас подомнут. Однажды, когда он со своими пессимистическими прогнозами надоел Паасикиви, тот не удержался и сказал: "Если это так, то нам обоим придется пойти в лес и пустить себе пулю в лоб" .

Осенью 1947 г., после ратификации мирного договора, с советской стороны был опять поднят вопрос о заключении договора о взаимопомощи, первый проект которого был подготовлен Маннергеймом еще в начале 1945 г. В условиях "холодной войны" президент Паасикиви вместе с Маннергеймом, с которым он совещался, колебались. Но в феврале 1948 г. договор был все же заключен.

Отойдя от активной политической деятельности, Маннергейм приступил к выполнению своей последней большой работы - написанию мемуаров. Подготовка к этому

началась после освобождения от обязанностей президента. Но за письменный стол он сел лишь осенью 1948 г. в Вал-Монте в Швейцарии. К сожалению, большую часть своего архива осенью 1945 г. и в феврале 1948 г. Маннергейм сжег. И ему пришлось прибегнуть к помощи ближайших сотрудников. Но главную работу, иногда прерываемую поездками и приступами болезни, он сделал сам. К началу 1951 г. монументальный двухтомник был в основном готов к опубликованию.

В Финляндии в 1948 г., т.е. почти одновременно с началом написания мемуаров Маннергеймом, коммунисты были выведены из правительства и потерпели поражение на парламентских выборах. Началось, хотя и робкое, контрнаступление правых. Действия армии Маннергейма против угрозы большевизации Севера стали опягь в почете. Это стало лейтмотивом его воспоминаний. При этом он просто замолчал некоторые сомнительные дела, например, свои прогитлеровские и отнюдь не оборонительные приказы в первые недели войны против СССР в 1941 г. Маннергейм пошел еще дальше - во введении к мемуарам он обвинял СССР в развязывании второй мировой войны в связи с договором с Гитлером в августе 1939 г., в планах покорения всего мира и выразил свои антикоммунистические убеждения в весьма крепких словах. Его коллеги, включая Паасикиви, в принципе не возражали против его точки зрения, но рекомендовали эти строки не публиковать. Они опасались, что зто может вызвать обострение финляндско-советских отношений. Маннергейм частично, но неохотно пошел им навстречу. В напечатанном после его смерти варианте введение сокращено намного больше, чем на это готов был сам автор.

19 января 1951 г. 83-летний маршал, оттачивавший воспоминания, тяжело заболел. Обострилась язва желудка. Ero срочно поместили в больницу в Лозанне. Слабо улыбаясь, он сказал врачу; "Во многих войнах я воевал... но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву" .

После о очередной операции Маннергейму на несколько дней стало лучше, но затем последовало резкое ухудшение и 27 января 1951 г. он скончался.

Ero тело было доставлено в Финляндию. Даже после смерти Маннергейма продолжались связанные с ним политические баталии. В правительстве боялись, что похороны могут вылиться а крупную националистическую демонстрацию, что повлечет внешнеполитические осложнения. Долго спорили. Большинством в один голос решили, что члены правительства не будут участвовать в похоронах. Но ряд из них, в том числе премьер-министр У.К. Кекконен, отношения которого с Маннергеймом при его жизни были весьма сложными, все же пошли.

Похороны состоялись 4 февраля при большом стечении народа. Привели последнюю лошадь когда-то лихого кавалериста. Спикер парламента К.-А. Фагергольм в прощальном слове показал выдающееся значение Маннергейма как политического и военного деятеля Финляндии. Маннергейма похоронили на кладбище Хиэтаниеми рядом с его бывшими соратниками, солдатами, павшими в войнах.

16 июня 2016 года на фасаде здания Военной академии материально-технического обеспечения на Захарьевской улице, где служил Маннергейм, была открыта памятная доска финскому фельдмаршалу.

Имя: Карл Густав Маннергейм (Karl Mannerheim)

Возраст: 83 года

Место рождения: Аскайнен, Финляндия

Место смерти: Лозанне, Финляндия

Деятельность: финский военный и государственный деятель

Семейное положение: был женат

Карл Густав Маннергейм биография

Прежде чем стать национальным героем, регентом и президентом Финляндии, швед Маннергейм успел побывать героем России и ее же врагом.

В последнее время имя Карла Густава Эмиля Маннергейма ассоциируется с некрасивой историей в Санкт-Петербурге, где была открыта мемориальная доска в его честь. В результате нескольких актов вандализма и протестов граждан левых взглядов ее сняли. Человек, со дня рождения которого прошло уже полтора столетия, до сих пор волнует российское общество.

Детство, семья Карла Манергейма

Карл Густав родился 4 июня 1867 года в семье шведских аристократов. После Николаевского кавалерийского училища в Санкт-Петербурге служил в элитном Кавалергардском полку и принимал участие в коронации Николая II. Историк Леонид Власов писал: «Император должен был ходить из храма в храм и молиться. А поскольку входить в церковь с оружием нельзя, Николай перед каждым новым храмом отстегивал саблю и отдавал ассистенту. И в один из таких моментов случилось зловещее и символическое происшествие.

Снимая оружие, царь задел цепь ордена Андрея Первозванного, и та оборвалась. Но Маннергейм успел подхватить падающий орден, так что никто ничего не заметил. Слетевший во время коронации орден - дурное предзнаменование для будущего царя. Маннергейм хранил тайну всю жизнь». Вообще, российский император играл огромную роль в жизни Карла Густава. Серебряная медаль с коронации была его талисманом, а на рабочем столе всегда стоял портрет государя с автографом.

Карл Густав Маннергейм биографя личной жизни

Маннергейм довольно рано женился на непривлекательной генеральской дочери, баронессе Анастасии Николаевне Араповой. И вскоре нашел увлечение на стороне -красавицу графиню Елизавету Шувалову. Он всегда был сердцеедом - высоким, стройным, сильным, с аристократическими манерами. Супруга знала об интрижке благоверного, и отношения в семье были натянутыми.

Отчаявшаяся женщина отправилась вместе с санитарной частью в Китайский поход русской армии, чтобы находиться рядом с супругом. Это заставило Карла Густава какое-то время быть примерным семьянином. Увы, хватило его ненадолго - после смерти в младенчестве сына Маннергейма брак фактически распался. Карл Густав потерял интерес и к Шуваловой, волочась то за одной, то за другой красивой, знатной и, главное, влиятельной особой...

Приданым жены он тоже распорядился с умом: занялся разведением породистых лошадей. Это было крайне престижно - коневодством увлекались даже члены царствующих домов. Так амбициозный офицер стал обзаводиться связями, которые пригодились ему в дальнейшем.

Боевая биография Маннергейма

Свой первый боевой опыт Карл Густав получил во время Русско-японской войны - его драгуны совершали дерзкие рейды в тыл противника. Потом отправился в научную - на самом деле разведывательную - экспедицию в Китай.

Первую мировую войну Маннергейм закончил в чине генерал-майора. За выход из окружения был награжден Георгиевским оружием. Однако его службу на фронте прервала старая травма - колено, поврежденное конским копытом. Генерал вернулся в Петроград, где и встретил Февральскую революцию.

Отношения Маннергейма и Временного правительства - вопрос запутанный. Негативное отношение к новой власти очевидно из его писем. Но не стоит забывать и о том, что он приводил к присяге этому правительству воинские части.

Октябрьский переворот застал Маннергейма в Одессе. Есть сведения, что генерал еще там пытался организовать сопротивление большевикам. Но, натолкнувшись на пассивность остальных командиров, отбыл в Финляндию, которая росчерком пера Ленина превратилась из Великого княжества в составе империи в независимое государство.

Генерал спешно приступил к формированию национальной армии. В это же время красные финны устроили в Хельсинки государственный переворот. Хотя гражданская война оказалась более чем непродолжительной: начавшись 28 января, закончилась уже 15 мая безоговорочной победой Маннергейма. Но кровавые эксцессы происходили и на этой войне. Так, в Выборге финские войска устроили террор в отношении коммунистов, что вылилось в антирусский погром.

Регент Маннергейм

В историю вошла гордая фраза Колчака: «Я Россией не торгую!» Она была произнесена в ответ на предложение Маннергейма атаковать большевистский Петроград на заведомо невыполнимых условиях: размещение в бывшей русской столице финского корпуса, демилитаризация Балтийского моря, присоединение к Финляндии некоторых областей России. Закончились ничем и переговоры финнов с наступавшим на Петроград генералом Юденичем. Единственной помощью финского главнокомандующего белым стали сочувственные записи в его бумагах. Это объяснимо: финны боялись, что в случае поражения большевиков их страна потеряет независимость.

Тем временем на Финляндию усилилось немецкое влияние. Маннергейму, давно уже наладившему контакты с Англией, пришлось оставить высокие посты и отбыть в Лондон. Впрочем, «изгнание» длилось недолго: прогерманское правительство после окончания Первой мировой войны потеряло силу. Маннергейм стал регентом - титул финского правителя по конституции XVIII века. Но вскоре страна окончательно стала республикой. Маннергейм выдвинул свою кандидатуру на пост президента, однако потерпел поражение на выборах.

На время он отошел от государственной деятельности: руководил Хельсинкским акционерным банком, основал «Общество защиты детей», возглавил финское отделение Красного Креста. Шведский аристократ фон Русен, зная интерес Маннергейма к Тибету, передал Карлу Густаву первый финский военный самолет с изображением свастики на крыльях - древнего знака, принятого в тибетском мистицизме. Эта машина стала основой финских ВВС, и свастика до сих пор является их символом.

В 1931 году Маннергейм возглавил Комитет национальной обороны, а вскоре стал первым финским фельдмаршалом. Он готовил страну к советскому вторжению. Была модернизирована линия укреплений на советско-финской границе. Она войдет в историю как линия Маннергейма - мощный рубеж, остановивший Красную армию.

«Зимняя война» 1939 года, закончившаяся для Финляндии потерей территорий, подтолкнула Маннергейма к альянсу с нацистской Германией. Данный факт - главный аргумент противников увековечивания его памяти в России. Да, войска Маннергейма сыграли свою роль в блокаде Ленинграда, а в финских концлагерях погибло от голода около 4 тысяч этнических русских.

При этом фельдмаршал не позволил Гитлеру разместить дальнобойную артиллерию на Карельском перешейке и всячески препятствовал проходу вермахта через финскую территорию, а сам не начинал наступления на советские позиции у Ленинграда и Мурманска. Благодаря этому Карельский фронт был самым стабильным и отличался сравнительно небольшими потерями.

В 1944 году Маннергейм наконец стал президентом, и в том же году Финляндия вышла из войны. После чего вступила в конфликт с Германией, называемый Лапландской войной. Маннергейм правил до 1946 года, вышел в отставку и спокойно умер в 1951 году в Швейцарии.

Место Маннергейма в истории Финляндии очевидно - национальный герой, спасший страну. А вот для России он остается персонажем неоднозначным...

Две линии Маннергейма

Фев 05 2013

Карл Густав Эмиль Маннергейм * Carl Gustaf Emil Mannerheim

• Опубликовано в ,

05.02.2013

Матти Клинге
Карл Густав Эмиль Маннергейм

Президент Республики, регент, маршал Финляндии

Густав Маннергейм, чаще просто Маннергейм, был генералом российской императорской армии, путешественником-исследователем, а затем, в период независимости, главнокомандующим во время трех войн и дважды — главой государства. Наряду с , он еще при жизни стал самым известным финном как у себя на родине, так и за границей. Уже в начале своей карьеры он стал предметом отчасти мифологизированного восхищения и уважения, что воплотилось в названиях улиц, памятниках и в пользующемся популярностью доме-музее.

Памятник Маннергейму в Хельсинки.

Восхищение и уважение претерпевали изменения с течением времени. Победившая сторона поначалу относилась к главнокомандующему в войне 1918 г. с восхищением, настолько легендарной была эта фигура. Проигравшая сторона испытывала ненависть. В период между 1939 и 1944 гг. неприятель пытался вновь подогреть эти уже поутихшие отрицательные настроения, добившись, правда, скорее обратного результата. В 1970-е гг., в период активизации левых сил, вновь звучала критика в адрес Маннергейма. Восхищение, соответственно, наиболее подчеркивалось в связи со смертью и похоронами маршала Финляндии, в связи с сооружением конного памятника в конце 1950-х гг., а также в 1980-е и 1990-е гг. Личность Маннергейма стал предметом активного научного изучения начиная с 1950-х гг.

Густав Маннергейм родился 4 июня 1867 г. в замке Лоухисаари в местечке Аскайнен к северу от Турку. Он был третьим ребенком и унаследовал титул барона. Род был графским, и графский титул переходил к старшему сыну. Его отец граф Карл Роберт Маннергейм, так же как и близкие родственники его матери Хедвиг Шарлотты Хелены (Хелене) фон Юлин, были промышленниками и предпринимателями, а его дед, президент надворного суда граф Карл Густав Маннергейм, и прадед, сенатор граф Карл Эрик Маннергейм, были высокопоставленными чиновниками. Среди близких родственников примерами для подражания могли служить адмирал Иоганн Эберхард фон Шанц, сделавший блестящую карьеру на Дальнем Востоке и в Санкт-Петербурге, путешественник-исследователь, профессор барон Адольф Эрик Норденшёлд, достигший всемирной известности и переехавший в Швецию, равно как и кузины деда сестры Шернваль (среди них была и Аврора Карамзина), снискавшие успех в высшем свете Санкт-Петербурга. Начальный этап военной карьеры Маннергейма в Петербурге основывался как на родственных связях и рекомендациях по отцовской линии, так и на финансовой помощи родственников со стороны матери.

Банкротство отца, его похожий на бегство отъезд из Финляндии, распад семьи и ранняя смерть матери наложили печать на детство Густава Маннергейма и повлияли на его отправку в пятнадцатилетнем возрасте в 1882 г. в Финляндский Кадетский корпус в Хамина (Фридрихсгам). Типичная ранее для дворянства военная карьера теперь все чаще служила иным жизненным целям, примером чему был отец Маннергейма. Быстро ухудшавшееся экономическое положение семьи и честолюбивый и упорный характер Густава как нельзя подходили для военной карьеры, Маннергейм, однако, был отчислен из Кадетской школы за нарушение дисциплины в 1886 г. Он поступил в частную гимназию Бёка в Хельсинки и сдал экзамен на аттестат зрелости в 1887 г. Сразу же после этого он отправился в Петербург, где в сентябре 1887 г. смог поступить в Николаевское кавалерийское училище. В этом взыскательном военном заведении он успешно учился и был произведен в корнеты в 1889 г. Целью Маннергейма было попасть в одно из элитных подразделений императорской гвардии, но его поначалу откомандировали в провинциальный гарнизон в Польшу. Оттуда год спустя он попал в кавалерийский полк гвардии Ее Императорского Величества, входивший в состав лейб-гвардии Его Императорского Величества, воспользовавшись рекомендациями придворных дам, родственниц императрицы и при финансовой поддержке своего дяди. Маннергейм был произведен в гвардии лейтенанты в 1893 г., в гвардии младшие ротмистры — в 1899 г., в гвардии ротмистры — в 1902 г. Маннергейм сохранял преданность императрице (с 1894 г. вдовствующей императрице) Марии Федоровне, которая считалась командиром этого полка, наносил ей визиты вежливости в Дании в 1920-е гг. и держал ее фотографию на столе в своем салоне в Хельсинки рядом с фотографией Николая II.

Маннергейм не попал в Академию Генерального штаба, очевидно, главным образом из-за недостаточного знания русского языка. Вместо этого он стал специалистом по лошадям, как занимаясь закупками племенных и рабочих лошадей для армии, так и пытаясь самостоятельно содержать конезавод в своем поместье, отчасти следуя примеру своего брата Юхана Маннергейма, переехавшего в Швецию. С 1903 г. он командовал образцовым эскадроном и руководил обучением верховой езде в гвардейских кавалерийских полках, а также достиг известности в состязаниях по верховой езде. Маннергейм, тем не менее, искал пути дальнейшего продвижения по службе. Когда в феврале 1904 г. началась война с Японией, он записался добровольцем на фронт, и был направлен в звании подполковника в 52-ой Нежинский гусарский полк, находившийся на маньчжурском фронте.

В это же время его старший брат, директор банка граф Карл Маннергейм, был выслан в Швецию как один из руководителей антиправительственной политической оппозиции, а те круги, к которым он принадлежал, искали контактов с Японией в целях разжигания восстания в Финляндии. Некоторые другие родственники также переехали в Швецию, и в их переписке можно найти аргументы обеих сторон. Маннергейм подчеркивал значимость участия в войне для своей карьеры. Этим он мог компенсировать неудачу с поступлением в Академию Генерального штаба и попутно облегчить психологические и социальные проблемы, связанные с разводом. На фронте Маннергейм действовал инициативно и стремился отличиться, но при этом ему пришлось столкнуться с неумелым ведением войны и раздорами в среде высшего командования. Руководство ценило его, и хотя ему не удалось получить самой желанной награды, Георгиевский крест, он был произведен в полковники за проявленное мужество в битве под Мукденом. Приказ датировался днем битвы.

Уже тогда Маннергейм планировал организовать длительную разведывательную экспедицию в малоизвестные районы Азии. Примером ему служили Норденшёльд, шведские и русские исследователи-путешественники (Свен Хедин, Николай Пржевальский), а также некоторые другие офицеры. В то же время он считал, что удачная экспедиция позволит ему отличиться, в чем он нуждался для продвижения в карьере. Очевидно, его целью, было командование гвардейским полком.

После возращения с русско-японской войны Маннергейм в 1905-1906 гг. какое-то время провел в Финляндии и в Швеции. Как представитель баронской ветви своего рода, он впервые участвовал в сословном сейме, последнем в истории Финляндии. На сейме Маннергейм не принимал участия в публичных политических дискуссиях, но он завязал личные связи и стал известен как человек, о котором, в случае возможного изменения политической ситуации, можно было бы, согласно прежней традиции, думать как о кандидатуре в сенаторы или даже министры статс-секретари. Тщательно готовясь к экспедиции в Азию, в которую он уже был назначен, Маннергейм одновременно установил отношения с научными и фенноманскими кругами. Возможно, начальник генерального штаба генерал Палицын и его реформаторское окружение хотели специально держать Маннергейма подальше от политически неспокойного мира, чтобы сохранить его для будущих поручений как человека неангажированного. Однако во время азиатской экспедиции Маннергейма Палицын вынужден был уйти в отставку. Впрочем, позднее все же заговорили об идее назначения Маннергейма помощником министра статс-секретаря или министром статс-секретарем, но политическая обстановка не позволила принять такое решение, при котором бы кандидатура министра статс-секретаря устраивала бы и императора и финскую элиту.

Маннергейм начал свою длительную экспедицию из Кашгара (Туркменистан) в октябре 1906 г., его целью был Пекин. В сопровождении лишь нескольких человек он проехал верхом территорию, почти полностью принадлежащую Китаю. Его задачей было исследование этих по большей части незаселенных горных и пустынных районов, представлявших интерес для России, Китая и Великобритании. Научные цели экспедиции были связаны с военными – получить как можно более полное описание территории. Маннергейм продемонстрировал известный научный талант и амбиции, исследуя обычаи, языки и этнические черты встречавшихся ему племен, археологию, собирая коллекцию предметов и делая фотографии.

Коллекция поступила в Хельсинки в Финно-угорское общество, которое позже выпустило подробный путевой дневник Маннергейма и помогло ему в написании путевого очерка, предназначенного для широкой публики. Фотоматериалы были опубликованы в 1990-е гг., тогда же коллекции были представлены в новом Этнографическом музее Хельсинки.

Маннергейм вернулся в Петербург в сентябре 1908 г. Император с интересом выслушал его доклад о поездке. Теперь Маннергейм заслужил полк, однако, решение вопроса затянулось до января 1909 г., когда он, наконец, получил желанную должность командира гвардейского полка, правда, сначала в провинциальном Новоминском гарнизоне в Польше. Гвардейские части обычно расквартировывались в Петербурге, но несколько было и в Польше, а одна базировалась в Хельсинки вплоть до 1905 г. Польский фронт был жизненно важным в подготовке к возможной войне с Германией и Австро-Венгрией. Маннергейм зарекомендовал себя как успешный командир-наставник как в Новоминском, так и в Варшаве, куда он был переведен в 1911 г. командиром гвардейского уланского полка Его Императорского Величества. В 1911 г. он был произведен в генерал-майоры, а в 1912 г. вошел в свиту Его Императорского Величества, что соответствовало званию генерал-лейтенанта. С ликвидацией свиты в 1917 г. он был произведен в генерал-лейтенанты.

В Варшаве Маннергейм провел один из самых счастливых этапов своей жизни: он добился успеха в карьере, воспринимал свою работу как важную и приятную, завязывал близкие и плодотворные отношения с высшими кругами польской аристократии и имел возможность поддерживать связь со своими братьями и сестрами в Финляндии и Швеции. Он сильно привязался к княгине Марии Любомирской. Большинство адресованных ей писем Маннергейма сохранились и были опубликованы. Они дают будущим поколениям возможность узнать Маннергейма как утонченного, отзывчивого и чувственного человека.

Письма госпоже Любомирской в основном были отправлены с фронта начавшейся августе 1914 г. мировой войны. Всю войну Маннергейм был в действующей армии, в основном на фронтах против Австро-Венгрии и в Румынии. Ему пришлось провести эти годы в физически и психологически тяжелых условиях и довелось испытать как успехи, так и неудачи. После первых неудач России удалось сохранить свои позиции, и война затянулась. 18 декабря 1914 г. за проявленную доблесть он был награжден давно желанным Георгиевским крестом.

Февральская революция 1917 г. незамедлительно сказалась на положении в армии и ходе войны. Маннергейм не пользовался расположением у нового правительства и в сентябре был освобожден от своих обязанностей. Он находился в резерве и пытался восстановить здоровье в Одессе. После того, как обстановка в России становилась все более запутанной, и после того, как потерпела неудачу масштабная наступательная операция Корнилова (т.н. Корниловский мятеж), Маннергейм стал задумываться о выходе в отставку и возвращении в Финляндию. Но и в Финляндии осенью 1917 г. ситуация становилась все более хаотичной, нарастала угроза гражданской войны, когда с крахом государственной машины стала создаваться как красная, так и белая гвардия. В январе 1918 г. буржуазный сенат под председательством П.Э. Свинхувуда и его военные специалисты остановились на кандидатуре Маннергейма на должность командующего проправительственных отрядов гражданской гвардии (шюцкор). Маннергейма посчитали наиболее подходящим из генералов, финнов по происхождению, служивших или служащих в российской армии. Без сомнения, эта оценка основывалась на его происхождении и социальных контактах, а также на политических связях, в том числе и с родственниками, находившимися в оппозиции. На выбор не повлияли антигерманские и антантофильские убеждения Маннергейма, что в дальнейшем привело к конфликту, так как Свинхувуд и в целом руководящие буржуазные круги Финляндии еще ранее осенью сделали ставку на Германию в расчете на военную поддержку отделения Финляндии от России.

Маннергейм был формально назначен на пост главнокомандующего 16 января 1918 г. и отправился в Сейняйоки, где и развернул свой штаб в районе, являвшемся оплотом белых и выгодно отличавшемся близостью основных транспортных магистралей. Сенат, правительство Финляндии, располагался в Вааса. Он сформировал штаб из финнов, служивших в российской армии, и укрепил его значительным количеством шведских добровольцев-офицеров, которые играли важную военную и политическую роль. Маннергейм не хотел, чтобы в штабе были немцы, да и Германия до заключения Брест-Литовского мира 3 марта 1918 г. не была готова послать в Финляндию своих солдат. Когда позже Германия решила принять участие в разрешении ситуации в Финляндии и направить для этого Балтийскую дивизию под командованием генерала графа Рюдигера фон дер Гольца, Маннергейм вынужден был по политическим причинам изменить свою стратегию.

Война началась в Похьянмаа как «освободительная война» с разоружения нескольких русских гарнизонов. Это имело существенное значение как с точки зрения приобретения оружия и формирования северного плацдарма, так и с точки зрения легитимации войны в целом. Целью Маннергейма теперь было формирование войск (была введена воинская обязанность) и их подготовка, а также получение из Швеции и других мест оружие. С приближением германской интервенции он решил ускорить захват Тампере, опорного пункта красных, что и удалось сделать после ожесточенных боев и больших потерь с обеих сторон. Одновременно белая армия продвигалась в Саво и южном направлении, и ставка была перенесена в Миккели. Маннергейм, без сомнения, все это время исходил из возможности того, что русские белые с помощью западных стран Антанты рано или поздно попытаются свергнуть большевистское правительство, и что Финляндия будет участвовать в этой операции. Чтобы подчеркнуть финский («не-германский») характер освободительной войны, 16 мая 1918 г. в Хельсинки Маннергейм устроил грандиозный парад победы своей «крестьянской армии». Фон дер Гольц со своими войсками месяцем раньше разгромил красное правительство и его военные силы в Хельсинки, и в городе были сильны прогерманские настроения. Теперь Маннергейм встал в оппозицию по отношению к прогерманской военно-политической ориентации Сената, который, во имя обеспечения безопасности от России и от своих собственных красных, полностью помещал Финляндию в сферу влияния Германии. Когда Сенат не согласился с требованиями Маннергейма, 1 июня 1918 г. он покинул страну, убежденный в том, что в любом случае Антанта победит.

Таким образом, Маннергейма не было в стране на заключительном, судьбоносном этапе освободительной войны, отмеченном массовой смертностью от болезней и голода в огромных концентрационных лагерях и длительными судебными процессами. Он еще во время войны пытался остановить «белый террор» и возражал против массовых арестов красных, а также против практики индивидуальных судебных процессов по обвинению в измене родине.

Осенью 1918 г. Маннергейм вел переговоры в Лондоне и Париже, и когда в Финляндии после поражения кайзеровской Германии предстояло изменить форму правления, в соответствии с формами правления 1772 и 1789 гг. Маннергейм был приглашен на пост регента с полномочиями временного осуществления высшей государственной власти вплоть до окончательного разрешения вопроса о форме правления, ставшего злободневным уже в 1917 г. Чтобы укрепить позиции Маннергейма и его ориентацию на Антанту, заинтересованные державы направили в Финляндию большие партии продовольствия, которые спасли страну от голода. Весной 1919 г. ему удалось добиться признания независимости Финляндии Великобританией и Соединенными Штатами, а также возобновления признания со стороны Франции, которая ранее дала согласие на признание, но затем отозвала его. Маннергейм использовал эти признания и свои официальные визиты в Стокгольм и Копенгаген, а также другие символически важные акты для существенного укрепления нового суверенного статуса Финляндии, пытаясь закрепить ее ориентацию на страны-победители Францию и Англию, а также на Швецию. Вопрос о будущем России, однако, оставался открытым. Маннергейм надеялся, что власть коммунистов там, как и в Финляндии и в Венгрии, может быть свергнута.

Самым большим вопросом в период регентства Маннергейма было отношение к попытке белых русских войск захватить Петроград, что, вероятно, привело бы к свержению большевистского правительства. Маннергейм полагал, что Финляндия должна была участвовать в операции, но переговоры с русскими белыми оказались непростыми. Русские белые не могли принимать решения, являвшиеся прерогативой национального собрания, как и не могли гарантировать суверенитет Финляндии. Финляндия же, склонившись на сторону Германии, разгромив красных, выступавших за более прочные связи с Россией, и упрочив затем суверенитет с помощью западных государств, уже весьма определенно противопоставила себя России, вне зависимости от того, какой она может стать на предполагаемом национальном собрании.

Так как пограничные стычки на Карельском перешейке продолжались, особенности в июне 1919 г., активисты пытались склонить Маннергейма воспользоваться своей монархической властью и начать наступление. Но Маннергейм отказался от этих предложений, потому что не находил в Финляндии достаточной политической поддержки этой идеи. 17 июля 1919 г. он утвердил новую форму правления, выработанную в результате компромиссного решения в парламенте в июне. Маннергейм лично не вмешивался в дискуссию по форме правления, но в произнесенной им еще 16 мая 1918 г. речи, по причинам внутренне- и внешнеполитического характера, он выступил за сильную правительственную власть, и можно было небезосновательно предположить, что он не утвердит чисто парламентарную форму правления. Поскольку идея монархической формы правления, предложенная осенью, была тесно связана с потерпевшей поражение Германией, и поскольку выбором короля нельзя было заручиться поддержкой какой-либо великой державы в качестве гаранта безопасности Финляндии, единственным вариантом оставался компромисс между монархической и парламентской формами правления — президентская республика, которую иногда определяли как «выборную монархию». Такая форма правления закрепляла за президентом настолько широкие властные полномочия по изданию указов и некоторые другие права, что они полностью на практике никогда не применялись. Форма правления 1919 г. появилась в период гражданской войны в России и состояния войны между Финляндией и Россией, и она проявила свою действенность, особенно в трудные с точки зрения внешней политики времена.

О периоде пребывания Маннергейма на посту регента, помимо конституции и признания независимости зарубежными государствами, напоминает учрежденный им орден Белой Розы Финляндии, вручаемый за военные и гражданские заслуги; за год до этого он как главнокомандующий учредил орден Креста Свободы, который был возрожден в качестве награды за боевые заслуги в 1939 г. Знаки отличия этих рыцарских орденов были выполнены известным художником Аксели Галлен-Каллелой. Галлен-Каллела, который был немного старше Маннергейма, в 1919 г. был одним из его адъютантов, позднее в том же году он получил титул почетного профессора. Им были разработаны и другие государственные символы Финляндии, но большая их часть была отвергнута после отставки Маннергейма.

Выборы президента республики в соответствии с новой конституцией прошли 25 июля 1919 г., но не выборщиками, а, в виде исключения, парламентом. Маннергейм получил 50 голосов депутатов от консервативной Национальной коалиционной и Шведской народной партий, однако победа досталась Каарло Юхо Стольбергу, председателю Высшего административного суда, набравшему 143 голосов, кандидатуру которого поддерживали Аграрный союз, Прогрессивная партия и социал-демократы. Между Маннергеймом и Стольбергом не установились доверительные отношения, и планы о назначении Маннергейма главнокомандующим армией, или же главнокомандующим отрядами шюцкора с очень самостоятельными полномочиями, не осуществились. После этого Маннергейм ушел в личную жизнь, и для него был собран довольно большой фонд («гражданский подарок»), на средства которого он мог существовать. Он арендовал в парке Кайвопуйсто виллу, принадлежавшую семье Фацер, и реконструировал ее так, чтобы она отвечала потребностям, человека, ведущего будничную, скромную солдатскую жизнь, но, с другой стороны, соответствовала бы статусу бессемейного аристократа, бывшего главы государства. В 1920-е гг. он посвятил много времени финскому Красному Кресту и созданному в 1920 г. Союзу защиты детей Генерала Маннергейма. В рамках последнего он боролся за единение нации и за сглаживание противоречий, порожденных гражданской войной. В этом ему помогала его сестра, а позднее известный педиатр, заслуженный врач Арво Юльппё, а также многие другие люди. Маннергейм также ездил за границу на охоту и в санатории и поддерживал связи с политическими и дипломатическими кругами. Очевидно, в какой-то степени он скучал по активной жизни, не будучи вполне удовлетворенным одной лишь гуманитарной работой, незначительным участием в бизнесе (председательство в правлении банка Лииттопанкки, летнего кафе рядом с его виллой в Ханко), чтения, посещения концертов и светской жизни.

Начавшийся в 1929 г. экономический и политический кризис вновь актуализировал статус Маннергейма, и некоторые праворадикальные группировки желали, чтобы Маннергейм стал военным диктатором. Он, однако, с настороженностью относился к Лапуаскому движению и к различным группам его сторонников и не давал никаких обязательств; он внимательно следил за обстановкой, подготавливаясь, вероятно, к возможности захвата власти лапуасцами. В марте 1931 г. ставший в это неспокойное время президентом Пер Эвинд Свинхувуд вскоре после своего избрания назначил Маннергейма председателем Совета обороны и главнокомандующим на случай войны, тем самым формально вновь интегрировав его в государственную систему. В 1933 г. Маннергейм получил звание маршала.

Изменения в мире начиная с 1933 г. сместили акценты в оборонной политике Финляндии. Сохранявшийся до этого энтузиазм в отношении Восточной Карелией и Ингерманландии, равно как и идеология Великой Финляндии ослабевали по мере того, как Германия и Советский Союз быстро набирали силу. Одновременно с этим ослабевало относительное значение Лиги наций, считавшейся важным гарантом для Финляндии и других маленьких государств. Маннергейм участвовал в признании «скандинавской ориентации», политики, официально признанной в 1935 г., которая, однако, не давала Финляндии гарантий безопасности. Скандинавская ориентация, однако, имела большое политическое и психологическое значение, и когда в 1939 г. между Финляндией и СССР разразилась война, это привело к добровольческому движению и масштабной гуманитарной и военной помощи из Швеции, а также вызывало симпатию в отношении Финляндии в западных странах.

В 1933-1939 гг. Маннергейм, помимо Швеции, активно развивал отношения с Великобританией. Он представлял Финляндию на похоронах короля Георга V и имел контакты с Королевскими воздушными силами и авиационной промышленностью Великобритании. Отношения с Германией он поддерживал во время поездок на охоту с маршалом Германом Герингом. Однако во время своего семидесятилетия в 1937 г., а также во время празднования двадцатилетия гражданской войны в 1938 г. — обе эти даты превратились в общенациональные события — он подчеркивал значимость национального единения и более тесных связей с социал-демократами, впервые вошедшими в правительство в коалиции с Аграрным союзом, нежели связей с Германией.

Несмотря на постоянный нажим со стороны Маннергейма, основные части армии к осени 1939 г. все еще были плохо оснащены. Во время финско-советских переговоров по вопросу о границе и безопасности Маннергейм полагал, что у Финляндии не было возможностей придерживаться такого жесткого курса, который проводило правительство, и рекомендовал согласиться на территориальные уступки и обмен территориями, несколько раз угрожая уйти в отставку. Когда переговоры потерпели неудачу и 30 ноября 1939 г. началась война, Маннергейм принял на себя обязанности главнокомандующего и вновь создал ставку в Миккели. Он оставался главнокомандующим до 31 декабря 1944 г. и все это время по большей части находился в Миккели. Несмотря на свой возраст и проблемы со здоровьем, он непрерывно работал всю войну, если не считать пару коротких отпусков, тем самым подавая ставке, всей армии и народу пример самоотдачи в критической ситуации.

Во время Зимней войны, последовавший за ней период, получивший название «перемирия», а также во время «войны-продолжения», начавшейся 25 июня 1941 г., Маннергейм входил в группу, состоявшую из 4-5 человек, фактически осуществлявшую руководство страной. Помимо Маннергейма в этот круг входили ставший в 1940 г. президентом Ристо Рюти, премьер-министры И.В. Рангель и Эдвин Линкомиес, министры иностранных дел Вяйнё Таннер, Рольф Виттинг и К.Х.В. Рамсай, а также генерал-лейтенант Рудольф Вальден, все время занимавший пост министра обороны.

Таким образом, уже в 1939-1940 гг. Маннергейм существенно повлиял на ход Зимней войны и попытки заключения мира. Он подчеркивал, что армия, несмотря на героизм, проявленный в обороне, была слабой и находилась на пределе своих возможностей, и что поэтому нужно было принять тяжелые условия мира, что и было сделано. После Зимней войны Финляндия испытала на себе постоянное давление со стороны Советского Союза, что было связано с обстановкой в мире в целом. Единственным противовесом этому давлению могла быть Германия, но и она находилась в союзе с СССР. Однако с сентября 1940 г. Германия начинает брать Финляндию под свою опеку в ее отношениях с СССР, и с начала 1941 г. военные контакты между ставками постепенно становятся более тесными. До самого последнего момента было неясно, начнет ли Германия (и когда) войну против Советского Союза. В этот период Финляндия, однако, смогла значительно улучшить уровень оснащенности своей армии. Вступление Финляндии летом 1941 г. в войну вызвало большой исследовательский интерес сразу после войны и в более поздние периоды; были предприняты попытки выяснить, когда Финляндия «окончательно» присоединилась к военным приготовлениям Германии против Советского Союза, и кто в Финляндии руководил этими приготовлениями или же знал о них.

Военное руководство маршала Маннергейма во время войны 1941-1944 гг. имело важное психологическое значение: своим авторитетом он держал в подчинении генералов в ставке и фронтовых командиров, а также членов правительства и сдерживал внутренние конфликты и соперничество, обычные для затягивающейся войны. Политическое значение его авторитета проявилось и в отношениях с Германией: Маннергейм, из всего руководства Финляндии, наиболее отчетливо требовал — и мог требовать — формального и реального соблюдения политической и военной независимости Финляндии. Интересным примером этому стал 75-летний юбилей Маннергейма 4 июня 1942 г., когда Адольф Гитлер, фюрер Германии, лично прибыл поздравить только что произведенного в маршалы Финляндии Маннергейма. Поведение Маннергейма в этой ситуации считают образцовым сочетанием подчеркнутой вежливости и твердости в сохранении собственного авторитета. Это позволило отвергнуть притязания Германии на диктат в отношении Финляндии, или требование заключения формального союзного договора, тем самым становилось возможным выйти из положения с помощью данных президентом Рюти летом 1944 г. гарантий, которое оставались в силе лишь несколько недель.

Психологическая, объединяющая нацию роль Маннергейма подчеркивалась во время войны разными способами: например, в виде почтовых марок, а также тем, что ко дню его рождения почти во всех городах Финляндии появились улицы, носящие его имя. Орден Креста Свободы был дополнен Крестом Маннергейма с денежной премией, присваиваемым за особый героизм. Пожилой маршал несколько раз приезжал на фронт и присутствовал на различных патриотических мероприятиях, утешая сирот войны и родственников погибших.

Советское наступление в июне-июле 1944 г. заставило финскую армию уйти из Восточной Карелии и отступить к западу от Выборга на Карельском перешейке. В результате появилась готовность принять даже самые тяжелые условия мира. Для этого необходимо было сменить правительство и порвать отношения с Германией. Маннергейм согласился, и 4 августа 1944 г. парламент избрал его президентом республики. С этого момента начался мирный процесс, для которого Маннергейму, по-видимому, удалось найти оптимальное время. Германия, как полагали, достаточно ослабла для того, чтобы, несмотря на свои военные позиции и контроль воздушного пространства в Прибалтике, тратить силы на оккупацию Финляндии (как это произошло в Румынии), и слабые попытки Германии были отвергнуты с самого начала. Советский Союз, в свою очередь, более не был заинтересован в полной капитуляции или же военной оккупации Финляндии, так как он сосредотачивал свои силы на прибалтийском, польском и германском направлениях. Западные державы и Швеция были готовы политически и экономически поддерживать сепаратный мир Финляндии. Одновременно с этим финский народ после потери Восточной Карелии, Карельского перешейка и Выборга был готов принять тяжелые условия мира, принятие которых весной, когда армия еще не была разбита на Свири и Южном Перешейке, могли бы привести страну и армию к кризису лояльности.

Таким образом, в августе-сентябре 1944 г. Маннергейм при поддержке посла Финляндии в Стокгольме Г.А. Грипенберга руководил переговорами о мире, одновременно выступая в роли президента, главнокомандующего, а на практике и премьер-министра и министра иностранных дел (особенно после того, как премьер-министра Антти Хакцеля во время переговоров парализовало). Маннергейм на короткое время сосредоточил всю власть в своих руках; его авторитет был необычайно важен с точки зрения формирования общественных настроений и руководства армией. Армия должна была быстро переориентироваться, поскольку отношения с Германией и немецкими войсками в Северной Финляндии были порваны, и, соответственно, предстояло установить взаимодействие с военными, а вскоре и с гражданскими представителями бывшего врага, Советского Союза. Авторитет Маннергейма сохранял свое значение, когда после заключения перемирия в Хельсинки начала действовать Союзная контрольная комиссия и когда новое, сформированное Ю.К. Паасикиви политическое правительство в ноябре 1944 г. пришло на смену краткосрочным президентским («техническим») кабинетам Хакцеля и Урхо Кастрена. На этом период сосредоточения власти в руках Маннергейма на время мирного процесса закончился, и, несмотря на большие сомнения, он был вынужден согласиться с назначением в правительство Паасикиви представителя коммунистов, министра внутренних дел Юрьё Лейно. Но даже после этого Маннергейм оставался опорой правительства Паасикиви, особенно в связи с подозрениями правых, хотя активно и не поддерживал правительство и его новую политическую ориентацию, вероятно, потому, что не был уверен в политике правительства, а также потому, что хотел сохранить возможность смены кабинета. Степень участия Маннергейма в руководстве государством уменьшилась также вследствие ухудшения здоровья. Он поехал в Стокгольм на операцию, а затем в отпуск в Португалию. И хотя Маннергейм был избран президентом на чрезвычайный период, он, однако, не хотел уходить в отставку, к примеру, сразу после парламентских выборов весной 1945 г. Отчасти это объяснялось тем, что обстановка в мире оставалась неопределенной, так как война в Европе продолжалась до мая 1945 г., а отчасти тем, что Маннергейм опасался быть осужденным на судебном процессе над виновными в войне, который предусматривался условиями Соглашения о перемирии, и на скорейшем проведении которого настаивала Союзная контрольная комиссия. Однако как в интересах финнов, так и в интересах Советского Союза было уберечь Маннергейма от этого, и когда это обстоятельство прояснилось, он в марте 1946 г. ушел в отставку. Студенты выразили ему свое уважение факельным шествием, что в тех условиях было знаковым событием. Коммунисты также были готовы признать роль Маннергейма в достижении мира.

В дальнейшем Маннергейм, здоровье которого ухудшалось, находился в Стокгольме, но в основном в санатории «Вальмонт» в Монтре (Швейцарии). Там он вместе с помощниками, в число которых входили пехотный генерал Эрик Хейнрикс и полковник Аладар Паасонен, писал мемуары. Он рассказывал о своем жизненном пути помощникам, которые записывали их в виде глав будущей книги. После этого Маннергейм проверял рукопись, иногда внося существенные исправления. К моменту смерти Маннергейма 27 января 1951 г. (28 января по финскому времени) работа была почти завершена, и это позволило опубликовать первый том в этом же году.

Тело Маннергейма было привезено в Финляндию, гроб был установлен с почестями (lit de parade) в Главной церкви Хельсинки (нынешний Кафедральный собор), и десятки тысяч людей в молчании прошли мимо него. 4 февраля 1951 г. Маннергейм был похоронен с полными воинскими почестями на Кладбище героев в Хиетаниеми. В этот морозный день почетный караул из солдат-резервистов, студентов и скаутов протянулся через весь город. По соображениям политической осторожности правительство решило не принимать участия в траурной церемонии. Несмотря на это, премьер-министр Урхо Кекконен и министр иностранных дел Оке Гарц участвовали в траурном шествии. Речь в Главной церкви произнес председатель Парламента К.-А. Фагерхольм. То, что он был социал-демократом, символическим образом указывало на зародившееся еще в 1930-е гг. и укрепившееся во время войны понимание идеи признания исторического национального консенсуса в Финляндии. Это признавали все общественные группы и пресса, за исключением коммунистов.

Похороны Маннергейма, внимание и уважение к его фигуре, проявившееся затем за границей и, в особенности, на родине, которые значительно усилились после издания его мемуаров и открытия музея Маннергейма в его доме в Кайвопуйсто, означали идеологический поворотный момент, переход от «послевоенного» этапа с его отрицанием предшествовавшей истории к новому идентитету, подразумевающему единство и преемственность различных этапов финской истории — от царских времен и межвоенного периода, включая войну и послевоенные годы.

Еще в 1937 г. с согласия Маннергейма был создан фонд для сооружения конного памятника в его честь — первый в Финляндии. Некоторые обвиняли Маннергейма в тщеславии, но более существенным было, конечно же, то, что он осознавал потребность в символах, объединяющих нацию. Маннергейм стал символической фигурой еще в 1918 г., эта роль еще более усилилась в 1930-е гг. и во время войны. В этой своей «роли» он мог способствовать развитию национального идентитета в том направлении, в каком он считал необходимым. Основными ценностями для него были европейская ориентация, т.е. близость, к Швеции и западноевропейской культуре, поддержание боеготовности и, как необходимое условие для этого, — прочное национальное согласие, для чего требовалось преодолеть раскол, возникший в результате конфликта между красными и белыми, а также забота о здоровье и будущем детей и молодежи. Он выступал против социализма как доктрины и Советского Союза как его воплощения, равно как и против национализма, проявившегося в Германии в форме национал-социализма, а в Финляндии — в форме «ультра-финских» движений. В языковом вопросе в Финляндии он выступал за атмосферу согласия. Сам он, хорошо знавший языки и имевший большой международный опыт, считал важным поддержание международных контактов на разных уровнях. Он подчеркивал большую значимость внешней политики и понимания соотношения сил в мире, по сравнению с внутриполитическими разногласиями, мелким политиканством и юридическим буквоедством. Во время Первой мировой войны Маннергейм осознал необходимость сохранения и заботы о личном составе, а в период войн 1939-1944 (1945) гг. он особенно заботился о минимизации людских потерь, об уходе за ранеными и о почестях павшим.

Проект создания конного памятника был возобновлен во многом благодаря инициативе Студенческого союза Хельсинкского университета, и это привело к трем результатам: к росту известности Маннергейма благодаря сбору средств и выпущенному для этого специальному значку, к возведению самого памятника, который, после нескольких конкурсов, был выполнен скульптором Аймо Тукиайненом и торжественно открыт 4 июня 1960 г., и к тому, что на оставшиеся средства среди прочего в собственность государства был выкуплен памятник истории — родной дом Маннергейма усадьба Лоухисаари. Позднее памятники Маннергейму были установлены в нескольких городах Финляндии: Миккели, Лахти, близ Тампере и в Турку.

Еще в 1930-е гг. были опубликованы две биографии Маннергейма (авторы Кай Доннер и Анни Войпио-Ювас). После его смерти появился фильм, состоящий из документальных киноматериалов, в 1957-1959 гг. была издана первая масштабная и подробная биография Маннергейма, написанная его близким соратником пехотным генералом Эриком Хейнриксом. В 1960-е гг. Фонд Маннергейма, созданный согласно его завещанию, главной задачей которого было посылать финских офицеров в зарубежные высшие военные училища, открыл архив писем, который достался фонду по завещанию, для родственника Маннергейма, шведского профессора Стига Ягершельда. Весьма значимые архивные изыскания в разных странах, обнаружение писем и интервьюирование, проведенные Ягершельдом, вылились в масштабное восьмитомное произведение. В то время, когда англичанин Д.Э.О. Скрин взялся за изучение российского периода жизни Маннергейма, стало уделяться внимание различным этапам культа Маннергейма. К его образу обращались в романах и пьесах (в частности, Пааво Ринтала, Илмари Турья). В 1970-е гг. левое движение выступило с критикой Маннергейма, скорее, направленной против его культа. Из новейших исследований о Маннергейме наиболее значительным является книга Веийо Мери, психологически точная биография Маннергейма (1988).

Приложение :

Карл Густав Эмиль Маннергейм, род. 4.6.1867, Аскайнен, умер 27.1.1951, Лозанна. Родители: граф Карл Роберт Маннергейм и Шарлотта Хелена фон Юлин. Жена: 1892-1919 Анастасия Арапова, род. 1872. умерла 19366 родители жены: генерал-майор Николай Арапов и Вера Казакова. Дети: Анастасия, род. 1893. умерла 1978; София, род. 1895, умерла 1963.

Примечания пользователя Live Journal august_1914

В тексте статьи немало ошибок, характерных для не-специалистов по истории русской армии. Хотя, возможно, тут следует сказать «спасибо» переводчику.
Пробегусь по ним пунктиром:

— сперва автор упоминает кадетский корпус, а затем выдумывает «Кадетскую школу» (?);
— «Он поступил в частную гимназию Бёка в Хельсинки», хотя в действительности он закончил Гельсингфорский университет. Ничего себе гимназия…
— «он попал в кавалерийский полк гвардии Ее Императорского Величества, входивший в состав лейб-гвардии Его Императорского Величества» — на редкость корявый звукоряд, тогда как достаточно было написать просто «Кавалергардский полк»;
— «Маннергейм был произведен в гвардии лейтенанты в 1893 г., в гвардии младшие ротмистры — в 1899 г., в гвардии ротмистры — в 1902 г.» — за это убивать надо) Мало того, что таких чинов не было в русской императорской кавалерии, так и в крайней датировке ошибка.
В действительности: «Поручик (ст. 10.08.1893). Штабс-Ротмистр (ст. 22.07.1899). Ротмистр (ст. 10.08.1901).»
— «георгиевский крест» — это вообще бич современной литературы. Лишь ленивый автор не наградил штаб-офицера или даже генерала солдатским Знаком отличия Военного ордена — именно что «Георгиевским крестом», хотя надо бы орденом Св. Георгия.
Да и дата награждения не соответствует подлинной — Маннергейм был удостоен его Высочайшим приказом от 30 января 1915 г. О награждении его же Георгиевским оружием Клинге умалчивает.

Это — лишь навскидку. Возможно, я придираюсь, но как иначе?..

Из книги «100 замечательных финнов. Калейдоскоп биографий».

На фасаде здания Военной академии материально-технического обеспечения на Захарьевской улице в Санкт-Петербурге была установлена памятная доска в честь русского военачальника Карла Маннергейма.

«Как говорится, из песни слов не выкинешь. Никто не собирается обелять действия Маннергейма после 1918 года, но до 1918 года он служил России, и если уж быть совсем откровенным, то он прожил и прослужил в России дольше, чем он служил и жил в Финляндии», — сказал глава администрации Кремля Сергей Иванов на церемонии открытия.

В свою очередь, как заявил на церемонии министр культуры РФ Владимир Мединский , памятники героям Первой мировой войны, которые затем оказались по разные стороны баррикад, — это попытка преодолеть трагический раскол в обществе.

О том, чем прославился Карл Маннергейм, рассказывает АиФ.ru.

Карл Маннергейм. Фото: Public Domain

Карл Густав Эмиль Маннергейм родился 4 июня 1867 года в родовом имении Лоухисаари, близ Турку (Финляндия) в семье графа Карла Роберта Маннергейма и графини Элен Маннергейм , урождённой фон Юлин.

В 1882-1886 годы Карл учился в Финляндском кадетском корпусе, но был исключён за нарушения дисциплины. Окончив частный лицей в Хельсинки, в 1887 году поступил в Николаевское кавалерийское училище в Санкт‑Петербурге.

В 1889-1890 годах служил в 15‑м драгунском Александрийском полку, расквартированном в Польше, с 1891 года — в Кавалергардском полку. В 1893 году получил звание поручика, в 1901 году — штабс‑ротмистра. В 1897-1903 годах находился на службе при императорском дворе в Петербурге.

Маннергейм участвовал в русско‑японской войне 1903-1905 годов, воевал в составе 52‑го Нежинского драгунского полка. За год боевых действий в Маньчжурии был трижды удостоен боевых наград и произведён в полковники (1905). В 1906-1908 годах он руководил разведывательной экспедицией на российско‑китайской границе. Во время экспедиции Маннергейм также вёл и научную работу.

В 1908 году Маннергейм был назначен командиром 13‑го уланского Владимирского полка, а в 1910 году произведён в генерал‑майоры и назначен командиром лейб‑гвардии Уланского Его Величества полка, стоявшего в Варшаве.

Во время Первой мировой войны Маннергейм командовал разными частями действующей русской армии, с 1915 года — 12‑й кавалерийской дивизией. За бои в конце 1914 года награждён орденом Святого Георгия 4‑й степени. С 1917 года — генерал‑лейтенант. В мае 1917 года был назначен командиром VI кавалерийского корпуса, действовавшего в составе 6‑й армии.

После прихода к власти большевиков Маннергейм уехал в Финляндию, которая в декабре 1917 года провозгласила независимость от России. Маннергейм стал одним из лидеров движения за обретение Финляндией государственной независимости и вооружённой борьбы с левыми силами в этой стране.

16 января 1918 года сенат назначил Маннергейма главнокомандующим финской армией. В январе - мае 1918 года он командовал войсками во время гражданской войны в Финляндии. После неудачи с избранием королём Финляндии германского принца Фридриха Карла Гессенского Маннергейм с декабря 1918 по июль 1919 года исполнял обязанности регента (временного правителя). 17 июля 1919 года Финляндия была провозглашена республикой, 25 июля 1919 года Маннергейм передал государственную власть избранному президентом Финской республики Каарло Стольбергу, оставшись главнокомандующим армией. В 1920 в знак протеста против реформирования армии по германскому образцу Маннергейм вышел в отставку.

В 1931 году Маннергейм стал председателем Совета обороны Финляндии. Провёл реорганизацию и перевооружение армии (в 1937 году по его инициативе был принят 7‑летний план перевооружения), фактически создал финские ВВС. Убеждённый в неизбежности войны с СССР, Маннергейм добился финансирования строительства «линии Маннергейма» — глубоко эшелонированной системы оборонительных укреплений на Карельском перешейке. На основе этой системы укреплений во время так называемой Зимней войны (советско‑финляндской войны 1939-1940 годов), будучи главнокомандующим финскими вооружёнными силами, разработал успешную оборонительную стратегию.

В 1941-1944 годах Карл Маннергейм возглавил финские вооружённые силы в войне против СССР. С 1942 года он был маршалом Финляндии.

4 августа 1944 года парламент Финляндии избрал Маннергейма президентом страны. По его инициативе Финляндия заключила перемирие с СССР и начала военные действия против Германии в Северной Финляндии.

В 1946 году Маннергейм ушёл в отставку. Последние годы прожил в Лозанне, Швейцария, на берегу Женевского озера.

Карл Маннергейм скончался 27 января 1951 года, похоронен на военном кладбище Хиетаниеми в Хельсинки. В центре Хельсинки в 1960 году был установлен памятник Маннергейму. Его день рождения — 4 июня — отмечается как праздник в вооружённых силах Финляндии.

Память

Финляндия

В Финляндии существует Фонд наследия маршала Маннергейма (Suomen Marsalkka Mannerheimin perinnesäätiö), главной целью которого является сохранение памяти о Маннергейме, а также финансовая поддержка исследований в области военной истории Финляндии.

Памятники

· конный памятник в Хельсинки (скульптор Аймо Тукиайнен), открыт в 1960 году,

· памятник в Турку,

· памятник в Тампере,

· конный памятник в Лахти,

· музей ставки маршала Маннергейма и памятник в Миккели,

· музей в родовом замке Лоухисаари.

Россия

14 июня 2007 года к 140-летию со дня рождения К. Г. Маннергейма в Санкт-Петербурге был установлен бюст «Кавалергард Маннергейм» (скульптор Айдын Алиев ) и открыта экспозиция, посвящённая его жизни и деятельности (Шпалерная улица, 41, гостиница «Маршал»).

В 2015 году предполагалось, что на фасаде дома 31 по Галерной улице, где до революции располагалась военная разведка Российской империи, будет открыта мемориальная доска К. Г. Маннергейму. Планы вызвали общественный резонанс, накануне запланированной торжественной церемонии открытия доска исчезла.

16 июня 2016 была установлена мемориальная табличка на фасаде дома № 22 по Захарьевской улице, в этом здании, где сейчас располагается корпус Военного инженерно-технического университета, до революции находилась церковь Святых и праведных Захарии и Елизаветы, лейб-гвардии Кавалергардского полка. В этом полку служил Маннергейм.

«История показывает, что сильный редко обладает чувством меры и талантом видеть далекую перспективу», — писал этот человек.

Мысль, возможно, не новая: что-то подобное читается у Плутарха. Но доблестные рыцари античности едва ли выстрадали ее так, как рыцарь века двадцатого — Карл Густав Эмиль фон Маннергейм.

Правда, исторической справедливости ради нужно уточнить, что, в отличие от подлинных рыцарей, например, тех, что перли в Палестину за Барбароссой и Львиным Сердцем в поисках приключений и добычи, рыцарские качества новейшей истории предполагают как раз обратное: отсутствие корысти и личную идею, определяющую и выстраивающую жизнь. Может ли такой «рыцарь» сделаться и оставаться политиком? Маннергейм смог.

Он служил двум государствам — России и Финляндии — примерно поровну: по тридцать лет, если, конечно, считать и годы учебы в кадетском корпусе и Николаевском кавалерийском училище в Петербурге. На службе Российской империи он воевал с Японией, затем в 1906—1908 годах по заданию военного командования занимался составлением карт Средней Азии, Монголии и Китая, проделав с казаками путь в 10 тысяч километров. Был почетным членом Русского географического общества. Первая Мировая — бои в Галиции и Румынии, звание генерал-лейтенанта, почти все российские ордена…

В 1917-м Финляндия провозгласила независимость. Советское правительство ее признало. Маннергейм в качестве регента, обращаясь к нации, излагает программу строительства Финского государства. По Маннергейму, государство Финляндия есть «национальное единодушие» плюс мощные оборонительные рубежи.

Карл Густав Маннергейм служил двум государствам — России и Финляндии

Следует уточнить суть отношений регента с белогвардейским движением. Очистив Финляндию от финских красногвардейцев и частей Красной армии, Маннергейм не поддержал Юденича против большевистского Петрограда. Об этом свидетельствуют документы, которые были представлены в Эрмитаже. Догадываетесь почему? Да потому, что государственность финнов в планы Белой гвардии не входила.

Тридцатые годы — напряженный период в жизни маршала и председателя Совета обороны Финляндии. В своих мемуарах (вышедших у нас в 2003 году) он называет их «восемь лет соревнований с бурей». Маленькая Финляндия возводит свои оборонительные рубежи — «линию Маннергейма» шириной в сто километров, знаменитую теперь не меньше, чем Великая китайская стена.

Документы также свидетельствуют, что Маннергейм, отлично знавший мощную инерцию любого русского наступления, настоятельно советовал своему премьер-министру согласиться на предложение Сталина отодвинуть границу от Ленинграда, но правительство отказалось. Что ж, воевать — значит, воевать по Маннергейму, то есть хорошо!

Парадокс, но стратегический талант Маннергейма внес-таки свой вклад в будущий разгром своего союзника — гитлеровской Германии. По мнению Черчилля, после Финской кампании Гитлер посчитал русских неспособными достойно воевать и, очертя голову, бросился в блицкриг на Россию.

В 1941 году Гитлер требовал от Маннергейма полновесных боевых действий против СССР и прежде всего — вести финские войска на Ленинград. Приезжал генерал Йодль, убеждал хотя бы начать бомбардировки Ленинграда. «Сопротивляясь участию наших войск в наступлении на Ленинград, я исходил из политических соображений, которые, по моему мнению, были весомее военных», — пишет в мемуарах Маннергейм.

Сталин лично вычеркнул имя Маннергейма из списка военных преступников

Возможно, это только эмоции, но трудно себе представить, что человек, подобный Маннергейму, отдал бы приказ бомбить Питер, город своей юности. Почитайте его мемуары. Как они отличаются от замусоренных пустыми подробностями и примитивными суждениями воспоминаний Шпеера или от плоско-пафосной беллетристики Геббельса…

И последнее. Маленькая страна едва ли может учиться на примере великой державы. Поэтому следующие слова Маннергейма звучат словно бы вырванными из контекста: «Дважды я собственными глазами видел, сколь катастрофическими для России были последствия того, что она вступала в войну неподготовленной», — пишет он.

Опять эмоции, наверное… Но мне кажется — этот железный финский рыцарь… любил Россию.