«Роковая любовь в жизни Катерины» в произведении Н.С.Леского «Леди Макбет Мценского уезда» (Школьные сочинения). Леди Макбет Мценского уезда – история любви и преступлений Катерины Измайловой Любовь в произведении леди макбет мценского уезда

В этом произведении Лескова такой персонаж, как Сергей, не вызывает у меня никакого сомнения. На мой взгляд он – классический нарц. В его поведении явно проглядываются все этапы его деструктивного поведения от моментальной «разведки» и «обольщения» до «утилизации» и «пляски на костях».

А вот такой персонаж, как Катерина Львовна Измайлова, вызывает во мне интерес в связи с наметившейся в нашем сообществе «сортировкой» деструктивов.

Кто она? Инвертированный нарцисс? Созависимая? Или психиатрическая?

Первое. До связи с Сергеем она вроде бы не была замечена в каком-то наглом абьюзе. За Зиновия Борисовича вышла замуж не по своей воле. В замужестве ходила по двору, да скучала. От скуки хотела и ребёнка завести, да вот не вышло. Никаких упоминаний у Лескова о её злонамеренном деструктиве нет.

Второе. Всё меняется как только она влюбилась в Сергея. Никаких угрызений совести по поводу измены мужу она не испытывает. И вообще, как будто живёт одним днём, совершенно не задумываясь о том, что будет, когда вернётся из поездки её муж.

Сергей, понятное дело, эти её настроения подогревает. Ему явно не хочется быть просто приказчиком, он метит на место мужа Катерины Львовны, а заодно и на деньги Зиновия Борисовича.

Третье. Первой жертвы безрассудной любви Катерины Львовны становится её свёкр, Борис Тимофеевич. Он поел грибков и умер, как умирали крысы в их амбаре. А ядом заведовала сама Катерина Львовна.

Поплатился он за избиение её любимого Серёженьки, и за то, что грозился рассказать всё мужу и побить саму Катерину Львовну.

Четвертое. Второй жертвой становится сам муж. Причем организатором и вдохновителем убийства становится сама Катерина Львовна. Серёжа же ей только помогает в этом.

Пятое. Третьей жертвой Катерины Львовны становится малолетний племянник её мужа Фёдор Лямин.

Сергей только намекает купчихе, что присутствие ещё одного наследника ему неприятно. Задумала и принимала самое активное участие в убийстве сама Катерина Львовна. Опять же – только бы её любимому Серёженьке было хорошо, только бы он любил её как прежде.

Серёжа только держал мальчика, а Катерина Львовна сама задушила его подушкой.

Шестое. Оказалось, что свидетелями убийства племянника, становится куча народа. Сергей признаётся ещё и в убийстве купца.

Катерина Львовна сразу тоже признаётся в убийстве, раз её любимому Серёженьке так хочется. И ещё отказывается от их общего ребёнка, которого тоже можно расценивать как некую четвёртую её жертву. «Любовь ее к отцу, как любовь многих слишком страстных женщин, не переходила никакою своею частию на ребенка.»

Седьмое. «Впрочем, для нее не существовало ни света, ни тьмы, ни худа, ни добра, ни скуки, ни радостей; она ничего не понимала, никого не любила и себя не любила. Она ждала с нетерпением только выступления партии в дорогу, где опять надеялась видеться с своим Сережечкой, а о дитяти забыла и думать.»

«Ко всякому отвратительному положению человек по возможности привыкает и в каждом положении он сохраняет по возможности способность преследовать свои скудные радости; но Катерине Львовне не к чему было и приспосабливаться: она видит опять Сергея, а с ним ей и каторжный путь цветет счастием.»

Но в это время уже вовсю идёт утилизация Катерины Львовны. А она, пытаясь вернуть любовь Сергея, тратит свои копейки на свидания с ним и отдаёт ему свои шерстяные чулки, которые впоследствии достаются новой пассии Сергея – Сонетке.

Восьмое. Когда Сергей начинает «пляску на костях», ещё одной жертвой становится Сонетка. Катерина Львовна утопилась вместе в ней в реке. Серёженьке она вреда причинять не стала.

Так кто же она? Инвертированная или созависимая?

И всё было бы не так сложно, если бы не нечто, напоминающее галюцинации.

Первое – это сон или не сон перед убийством Зиновия Борисовича.

"Спит и не спит Катерина Львовна, а только так ее и омаривает, так лицо потом и обливается, и дышится ей таково горячо и тягостно. Чувствует Катерина Львовна, что пора ей и проснуться; пора идти в сад чай пить, а встать никак не может. Наконец кухарка подошла и в дверь постучала: «Самовар, - говорит, - под яблонью глохнет». Катерина Львовна насилу прокинулась и ну кота ласкать. А кот промежду ее с Сергеем трется, такой славный, серый, рослый да претолстющий-толстый... и усы как у оброчного бурмистра. Катерина Львовна заворошилась в его пушистой шерсти, а он так к ней с рылом и лезет: тычется тупой мордой в упругую грудь, а сам такую тихонькую песню поет, будто ею про любовь рассказывает. «И чего еще сюда этот котище зашел? - думает Катерина Львовна.- Сливки тут-то я на окне поставила: беспременно он, подлый, у меня их вылопает. Выгнать его», - решила она и хотела схватить кота и выбросить, а он, как туман, так мимо пальцев у нее и проходит. «Однако откуда же этот кот у нас взялся? - рассуждает в кошмаре Катерина Львовна. - Никогда у нас в спальне никакого кота не было, а тут ишь какой забрался!» Хотела она опять кота рукой взять, а его опять нет. «О, да что ж это такое? Уж это, полно, кот ли?» - подумала Катерина Львовна. Оторопь ее вдруг взяла и сон и дрему совсем от нее прогнала. Оглянулась Катерина Львовна по горнице - никакого кота нет, лежит только красивый Сергей и своей могучей рукой ее грудь к своему горячему лицу прижимает.

- Заспалась я, - говорила Аксинье Катерина Львовна и уселась на ковре под цветущею яблонью чай пить. - И что это такое, Аксиньюшка, значит? - пытала она кухарку, вытирая сама чайным полотенцем блюдечко.- Что, матушка?- Не то что во сне, а вот совсем вот наяву кот ко мне все, какой-то лез."

Так что это? Сон или галлюцинации?

И второе – видение убитых перед её самоубийством.

«Катерина Львовна за себя не заступалась: она все пристальнее смотрела в волны и шевелила губами. Промежду гнусных речей Сергея гул и стон слышались ей из раскрывающихся и хлопающих валов. И вот вдруг из одного переломившегося вала показывается ей синяя голова Бориса Тимофеича, из другого выглянул и закачался муж, обнявшись с поникшим головкой Федей. Катерина Львовна хочет припомнить молитву и шевелит губами, а губы ее шепчут: «как мы с тобой погуливали, осенние долга ночи просиживали, лютой смертью с бела света людей спроваживали».

Катерина Львовна дрожала. Блудящий взор ее сосредоточивался и становился диким. Руки раз и два неведомо куда протянулись в пространство и снова упали. Еще минуту - и она вдруг вся закачалась, не сводя глаз с темной волны, нагнулась, схватила Сонетку за ноги и одним махом перекинулась с нею за борт парома.»

А что думаете Вы о таком персонаже, как Катерина Львовна Измайлова?

Все чаще на сцене Забайкальского драматического театра появляются спектакли, в которых театральный занавес не играет особой роли. В их атмосферу зритель должен проникнуть еще до начала сценического действа - настроиться, изучить декорации, мысленно представить несколько вариантов предстоящего зрелища. Театральная мода проникает в Забайкалье постепенно, и в этом есть свои плюсы: далеко не все нужно смотреть, а тем более перенимать. Тем не менее, столь популярный, избитый и разжеванный до мельчайших подробностей жанр детектива воплотился в постановке очерка Николая Лескова . Коль скоро очерк отличается пространными описаниями и не слишком быстро разрешающимся конфликтом, бо льшая часть сценического времени отдана как раз совершению преступлений.

Драма любви «Леди Макбет Мценского уезда» началась не с момента, когда погас свет в зале, а со второго звонка, приглашающего зрителей занять свои места. Мерные удары колокола, затемненная сцена, где ясно угадывался серый паром и уходящие в глубину мостки, такое же мрачное, похожее на истрепанную обложку старой книги полотно посередине - мир, где пройдут ближайшие два часа спектакля. «Леди Макбет», конечно, спектакль о жестокости и причине этой жестокости - будь то любовь, страх, малодушие или самолюбие. Но постановка режиссера Владимира Чернядева , прежде всего, о Катерине Измайловой и ее всепоглощающей любви.

Вслед за литературным источником, в спектакле молодая купчиха - центральная фигура. Фактура приехавшей в этом сезоне из Тюмени актрисы Ольги Игониной как нельзя лучше подходит образу Катерины Львовны: крупные черты лица, широкая улыбка, плотно стиснутые зубы. Во всем - движениях, жестах, словах - чувствуется максимальная полнота и насыщенность. У полюбившей Катерины не может быть ничего с приставкой «недо» или «полу». Ольга Игонина играет мощно, открыто, почти с вызовом. В каждом моменте спектакля - до мельчайших деталей, чувствуя себя крупным планом даже тогда, когда можно затеряться в глубине сцены. Убийство за убийством - и состояние Катерины уже граничит с сумасшествием: глаза сверкают, взгляд мечется из стороны в сторону, она не находит себе места. В красном свете и под тревожную музыку являются ночные кошмары купчихи, которые были бы гораздо убедительнее, будь хоть немного символичны.

Спектакль очень закономерно построен. Если даже не принимать во внимание всем известный сюжет произведения Н.Лескова, постановка практически не оставляет возможности ощутить неизвестность и непредсказуемость. Сцены переходят одна в другую по единой схеме - каждый раз такой связкой становится кто-нибудь из героев и пока не появятся действующие лица следующего фрагмента повествования, этот герой не сможет покинуть место действия. Потому даже в самых напряженных моментах, когда Катерина, например, пытается бороться с собой или принимает роковые решения, зритель уже точно знает - она внезапно не убежит в порыве чувств, не скроется, гонимая переживаниями - она заперта в сценической коробке, как в клетке, до появления кого-нибудь еще. Так же равномерно сменяют друг друга в первом акте сцены динамические и плавные, не давая зрителям утомиться от размеренности, но и не давая возможности накопить напряжение. Здесь и забавы дворовых работников кажутся не таким уж веселыми, когда сопровождаются лирической музыкой. Предчувствие беды: неполнота радости граничит с бесцветным безразличием.

Цвета вообще мало в постановке - бледные одеяния дворни в начале, серые рваные тряпки осужденных в финале. Лишь два ярких пятна, рвущихся навстречу друг другу, выбиваются из своих рядов - Катерина Измайлова в оранжевом платье и ее возлюбленный Сергей в кроваво-красной рубахе. Человек действия и человек слова, сила и трусость, грех и подлость - они не соперничают в постановке, не ищут правого и виноватого, они идут каждый своими дорогами, ненадолго совпавшими, являя в финале свою сущность.

Удивительно, но самыми сильными сценами спектакля стали самые ужасающие. Когда рассудок возвращается к Катерине лишь для совершения еще одного преступления - это уже итог. Но когда она в поисках укромного места тащит за собою ребенка, как тряпичную куклу - это эффект. Так же как и финальная сцена на пароме, где уже ее, Катерину Измайлову, оцепеневшую, испытавшую предательство - перекидывают по кругу из рук в руки.

Можно, конечно, поразмышлять о роли судьбы в этой истории: произошла бы трагедия, если бы не занялись сводничеством Аксинья и Петр. Или они только орудие в руках все того же злого рока, раз столь малого толчка хватило героям для первого греха. Можно задуматься и о том, почему сильная и решительная с людьми Катерина оказалась так слаба в борьбе с собой и страстью. Подумать о том, возможно ли потерять себя, сохраняя любовь. Но для этого может быть достаточно прочесть произведение Н.Лескова. Спектакль же «Леди Макбет Мценского уезда» представил забайкальским зрителям новую сильную актрису труппы - исполнительницу главной роли Ольгу Игонину. Показал драматичную историю Катерины Львовны, обнажил сущность ее окружения. Но сущность героев только этого конкретного произведения. Не более.

В последующие литературные годы Лесков продолжает развивать проблему судьбы сильной, неординарной личности в условиях «тесноты русской жизни», давящего воздействия жизненных обстоятельств. При этом писатель оставляет в стороне цельные натуры, несмотря на давление среды сохраняющие собственное «я», свои высокие порывы. Его все больше привлекают характеры сложные, противоречивые, не способные противостоять пагубному влиянию и власти над ними окружающей действительности и отсюда подверженные нравственному саморазрушению. Такие характеры Лесков не раз наблюдал в обыденной русской действительности и без преувеличения склонен был уравнивать их с шекспировскими, настолько они поражали его своей внутренней мощью и страстностью. К их числу принадлежит купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, за содеянные преступления прозванная «с чьего-то легкого слова» Леди Макбет Мценского уезда. Но сам Лесков видит в своей героине не преступницу, а женщину, «совершающую драму любви», и поэтому представляет ее трагической личностью.

Как бы вослед замечанию Насти-песельницы о том, что в любви все зависит от людей («это все люди делают»), Лесков поставил драму любви и само чувство Катерины Измайловой в прямую зависимость от ее натуры. Любовное влечение к Сергею рождается у Катерины из одолевающей ее скуки, царящей в «купеческом тереме с высокими заборами и спущенными цепными собаками», где «тихо и пусто... ни звука живого, ни голоса человеческого». Скука и «тоска, доходящая до одури», заставляют молодую купчиху обратить внимание на «молодца с дерзким красивым лицом, обрамленным черными как смоль кудрями». Отсюда история любви героини с самого начала предельно обытовичивается.

Если Насте голос возлюбленного принесла томящая грустью ночная песня, то Катерина впервые услышала своего суженого в «хоре» пошловато балагурящих работников на галерее у амбаров. Причиной первой Настиной встречи со Степаном становится желание понять, что за человек этот ночной песельник, выводящий песни «веселые, разудалые» и «грустные, надрывающие душу». Катерина же спускается во двор единственно из желания развеяться, отогнать надоевшую зевоту. Особенно выразительно описание поведения героини накануне первого свидания с Сергеем: «от нечего делать», она стояла, «прислонясь к косяку», и «шелушила подсолнечные зернышки».

Вообще в чувстве скучающей купеческой жены к приказчику больше зова плоти, чем томления сердца. Однако страсть, захватившая Катерину, безмерна. «Она обезумела от своего счастья», ей «без Сергея и час лишний пережить уже невмоготу стало». Любовь, взорвавшая пустоту существования героини, приобретает характер разрушительной силы, сметающей все на своем пути. Она «теперь готова была за Сергея в огонь и в воду, в темницу и на крест».

Прежде не знавшая любви, Катерина наивна и доверчива в своем чувстве. Впервые слушающая любовные речи, «отуманенная» ими, она не ощущает затаившейся в них фальши, не способна разглядеть в поступках возлюбленного заданной роли.

Для Катерины любовь становится единственно возможной жизнью, кажущейся ей «раем». И в этом земном раю героине открывается дотоле не видимая ею красота: и яблоневый цвет, и чистое голубое небо, и «лунный блеск, дробящийся о цветы и листья деревьев», и «золотая ночь» с ее «тишиной, светом, ароматом и благотворной, оживляющей теплотой». С другой стороны, новая, райская жизнь полна ярко выраженного эгоистического начала и необузданного своенравия Катерины, прямо заявившей любимому: «...ежели ты, Сережа, мне да изменишь, ежели меня да на кого да нибудь, на какую ни на есть иную променяешь, я с тобою, друг мой сердечный, извини меня, - живая не расстанусь». К тому же если учесть, что по канве любви героини плетется хитро обдуманная интрига приказчика-«девичура», то предбудущая катастрофа любовной истории в «Леди Макбет...» представляется заведомо предрешенной.

Но какой яркой, неистовой выступает Катерина на фоне бесцветно-лакейского Сергея. В отличие от возлюбленного она не отступится от своей исступленной любви ни у позорного столба, ни на арестантском этапе. Перед читателями вырастал невероятный по силе и смыслу характер героини, заключавшей в себе самой причину и следствия любви-катастрофы и сполна испившей чашу такой любви, или, как сказал Лесков о своей Катерине Измайловой - «совершающей драму любви».

Однако у этого невероятного женского характера оказывается и невероятно страшный итог: душевный тупик, ведущий к смерти без раскаяния, когда Катерина увлекает за собой ненавистную соперницу Сонетку в водные валы, из которых глядят на нее убиенные свекор, муж и Федя.

Дочь простонародья, унаследовавшая и народный размах страстей, девушка из бедной семьи становится пленницей купеческого дома, где нет ни звука живого, ни голоса человеческого, а есть только короткая стежка от самовара в опочивальню. Преображение изнывающей от скуки и избытка сил мещаночки совершается тогда, когда на нее обращает внимание уездный сердцеед.

Любовь рассыпает над Катериной Львовной звездное небо, которого она не видела прежде из своего мезонинчика: Посмотри, Сережа, рай-то, рай-то какой! По-детски простодушно восклицает героиня в золотую ночь, смотря сквозь покрывающие ее густые ветви цветущей яблони на чистое голубое небо, на котором стоял полный погожий месяц.

Но не случайно в картинах любви гармонию нарушает вдруг вторгшийся разлад. Чувство Катерины Львовны не может быть свободным от инстинктов собственнического мира и не подпадать под действие его законов. Рвущаяся к свободе любовь превращается в начало хищно-разрушительное.

Катерина Львовна теперь готова была за Сергея в огонь, в воду, в темницу и на крест. Он влюбил ее в себя до того, что меры преданности ему не было никакой. Она обезумела от своего счастья; кровь ее кипела, и она не могла более ничего слушать…

И вместе с тем слепая страсть Катерины Львовны неизмеримо больше, значительнее, чем корысть, придающая форму ее роковым поступкам, сословным интересам. Нет, ее внутренний мир не потрясен решением суда, не взволнован рождением ребенка: для нее не существовало ни света, ни тьмы, ни худа, ни добра, ни скуки, ни радостей. Всю жизнь без остатка поглотила страсть. Когда партия арестантов выступает в дорогу и героиня вновь видит Сергея, с ним ей и каторжный путь цветет счастьем. Что для нее та сословная высота, с которой она рухнула в каторжный мир, если она любит и ее любимый рядом!

Николай Семенович Лесков вошел в литературу как создатель сильных человеческих натур. «Леди Макбет Мценского уезда» - история трагической любви и преступлений Катерины Измайловой. Выступив соперником автора «Грозы», Лесков сумел нарисовать несравненно более трагический бунт героини против поработившего ее мира собственности. Дочь простонародья, унаследовавшая и народный размах страстей, девушка из бедной семьи становится пленницей купеческого дома, где нет «ни звука живого, ни голоса человеческого».

Преображение изнывающей от скуки и избытка сил женщины совершается тогда, когда на нее обращает внимание уездный сердцеед Сергей. рассыпает над Катериной Львовной звездное небо, которого она не видела прежде. «Посмотри, Сережа, рай-то, рай-то какой!» - по-детски простодушно восклицает героиня в «золотую ночь», «смотря сквозь покрывающие ее густые ветви цветущей яблони на чистое голубое небо, на котором стоял полный погожий месяц». Но Сергей остается равнодушен, и это не случайно. В картинах любви гармонию нарушает вдруг вторгшийся разлад: возлюбленный-то думает о деньгах.

Да и чувство Катерины Львовны не может быть свободным от инстинктоз собственнического мира и не попадать под действие его законов. Рвущаяся к свободе любовь превращается в начало хищно-разрушительное. Героиня обезумела от любви и готова сделать все что угодно, чтобы только Сергей был доволен. Ему нужны деньги ее мужа - она пойдет на преступления. И вместе с тем слепая страсть Катерины неизмеримо больше, значительнее, чем корысть Сергея. Нет, ее внутренний мир не потрясен решением суда, не взволнован рождением ребенка, ей и на этапе один свет в окошке - любой ценой увидеться с милым. Всю жизнь без остатка поглотила страсть. Когда партия арестантов выступает в дорогу и героиня вновь видит Сергея, «с ним ей и каторжный путь цветет счастием». Что для нее та сословная высота, с которой она рухнула в каторжный мир, если она любит и ее любимый рядом!

Но любимому она теперь не нужна. Признаваясь, что не любил Катерины Львовны никогда, Сергей пытается отнять то единственное, что составляло жизнь Измайловой, - прошлое ее любви. И тогда, «совсем неживая», женщина в последнем героическом всплеске человеческого достоинства мстит своим поругателям и, погибая, заставляет окаменеть всех вокруг. «Катерина Львовна дрожала. Блудящий взор ее сосредоточивался и становился диким. Руки раз и два неведомо куда протянулись в пространство и снова упали. Еще минуту - и она вдруг вся закачалась, не сводя глаз с темной волны, нагнулась, схватила Сонетку за ноги и одним махом перекинулась с нею за борт парома».

Лесков изобразил сильную и страстную натуру, разбуженную иллюзией счастья, но шедшую к своей цели путем преступлений. Писатель доказал, что у этого пути нет выхода, лишь тупик ожидал героиню, и другого быть не могло.

Если все русские классики прошлого века уже при жизни или вскоре после смерти были осознаны литературно-общественной мыслью в этом качестве, то Лесков был «причислен» к классикам лишь во второй половине XX столетия, хотя особое мастерство языка Лескова было бесспорно, о нем говорили не только поклонники его таланта, но его отмечали даже недоброжелатели. Лескова отличало умение всегда и во всем идти «против течений», как назвал позднейшую книгу о нем биограф.

Если его современники (Тургенев, Толстой, Салтыков-Щедрин, Достоевский) заботились преимущественно об идейной и психологической стороне своих произведений, искали ответов на общественные запросы времени, то Лескова это занимало в меньшей степени, или же он давал такие ответы, которые, обидев и возмутив всех, обрушивали на его голову критические громы и молнии, надолго повергая писателя в опалу у критиков всех лагерей и у «передовых» читателей.

Проблема нашего национального характера стала одной из главных для литературы 60-80-х годов, тесно связанной с деятельностью разночинных революционеров, а позднее народников. Уделял ей внимание (и весьма широко) и Лесков. Раскрытие сущности характера русского человека находим во многих его произведениях: в повести «Очарованный странник», в романе «Соборяне», в рассказах «Левша», «Железная воля», «Запечатленный ангел», «Грабеж», «Воительница» и других.

Лесков вносил в решение проблемы неожиданные и для многих критиков и читателей нежелательные акценты. Таков рассказ «Леди Макбет Мценского уезда», ярко демонстрирующий умение писателя быть идейно и творчески независимым от требований и ожиданий самых передовых сил времени. Написанный в 1864 году рассказ имеет подзаголовок «Очерк». Но ему не следует доверять буквально. Конечно, рассказ Лескова опирается на определенные жизненные факты, но такое обозначение жанра выражало скорее эстетическую позицию писателя: Лесков противопоставлял поэтическому вымыслу современных писателей, вымыслу, часто тенденциозно искажавшему правду жизни, очерковую, газетно-публицистическую точность своих жизненных наблюдений.

Название рассказа, кстати, весьма емкое по смыслу, выводит непосредственно на проблему русского национального характера, мценская купчиха Измайлова - один из вечных типов мировой литературы - кровавая и честолюбивая злодейка, которую властолюбие привело по ступеням из трупов к сиянию короны, а затем безжалостно сбросило в бездну безумия. Есть в рассказе и полемический аспект. Образ Катерины Измайловой спорит с образом Катерины Кабановой из «Грозы» Островского. В начале рассказа сообщается незаметная, но существенная деталь: если Катерина Островского до замужества была такой же богатой купеческой дочерью, как и ее муж, то лес-ковская «леди» взята в Измайловскую семью из бедности, возможно, и не из купечества, а из мещанства или крестьянства.

То есть героиня Лескова - еще большая простолюдинка и демократка, чем у Островского. А дальше идет то же, что и у Островского: брак не по любви, скука и безделье, попреки свекра и мужа, что «неродица» (детей нет), и, наконец, первая и роковая любовь. С сердечным избранником лесковской Катерине повезло гораздо меньше, чем Катерине Кабановой с Борисом: мужний приказчик Сергей - пошлый и корыстный человек, хам и подлец. А дальше разворачивается кровавая драма. Ради соединения с любимым и возведения его в купеческое достоинство леденящие душу своими подробностями убийства (свекра, мужа, малолетнего племянника - законного наследника из-майловского богатства), суд, путешествие по этапу в Сибирь, измена Сергея, убийство соперницы и самоубийство в волжских волнах.

Почему же сходная с драмой Островского общественно-бытовая ситуация разрешилась у Лескова столь диким образом? В натуре Катерины Измайловой отсутствует, прежде всего, поэзия Катерины Кабановой, и в глаза бьет пошлость. Впрочем, натура тоже весьма цельная и решительная, но в ней нет любви, и, самое главное, не верит мценская «леди» в Бога. Характернейшая деталь: перед самоубийством «хочет припомнить молитву и шевелит губами, а губы ее шепчут» пошлую и страшную песню. Поэзия религиозной веры и твердость христианской морали вознесли Катерину Островского на высоту национальной трагедии, и поэтому ее необразованность, неразвитость интеллектуальная (можно сказать, темнота), возможно, даже неграмотность не ощущается нами как недостаток. Катерина Кабанова оказывается носителем пусть патриархальной, но тоже культуры. Лесков в своем рассказе цитирует слова жены библейского Иова: «Прокляни день своего рождения и умри», а затем возглашает безнадежный то ли приговор, то ли диагноз русскому человеку: «Кто не хочет вслушаться в эти слова, кого мысль о смерти и в этом печальном положении не льстит, а пугает, тому надо стараться заглушить эти воющие голоса чем-нибудь еще более их безобразным. Это прекрасно понимает простой человек: он спускает иногда на волю свою звериную простоту, начинает глупить, издеваться над собой, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо». Причем этот отрывок - единственный в рассказе, где автор открыто говорит от себя.

Современная писателю революционно-демократическая критика, с упованием и умилением смотревшая на «простого человека», звавшая к топору Русь, этих вот простых людей, не пожелала заметить рассказ Лескова, напечатанный в журнале «Эпоха» братьев Ф. и М. Достоевских. Рассказ получил беспрецедентно широкую популярность уже у советских читателей, став наряду с «Левшой» наиболее часто переиздаваемым произведением Лескова. У Пушкина есть строки: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман», т. е. поэтический вымысел.

Так и две Катерины двух русских классиков. Сила поэтического вымысла Островского действует на душу (вспомним Добролюбова), освежающе и ободряюще, Лесков же взыскует «низкую истину» о тьме души русской простолюдинки, возвышая ее (в другом смысле). В обоих случаях причиной была любовь. Всего лишь любовь. Как же мало нужно было для того, чтобы наворотить гору трупов, чтобы явить «звериную простоту», «не особенно нежному русскому человеку! И что же это за любовь такая, что ее принадлежностью становится убийство». Рассказ Лескова поучительный, он заставляет нас задуматься прежде всего над собой: кто же мы такие, как сказал один персонаж Островского, «что вы за нация такая?», какие мы и почему мы такие.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » История трагической любви в очерке Н. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» . И в закладках появилось готовое сочинение.