Павел беляев. С кем летал Леонов в космос? Леонов скафандр раздулся

50 лет назад Алексей Леонов первым в истории вышел в безвоздушное пространство.

Полвека назад, 18 марта 1965 года, советский космонавт Алексей Леонов совершил первый в истории выход человека в открытый космос.

Эксперимент был запланирован в рамках экспедиции корабля "Восход-2", стартовавшего в тот же четверг с космодрома Байконур в Казахской ССР. Экипаж корабля составили командир Павел Беляев и пилот Алексей Леонов. По случаю годовщины "360 Подмосковье" подготовил пять интересных фактов об этом знаменательном событии.

Слишком много радиации

Еще во время выхода космического корабля (КК) на орбиту начались проблемы. Дело в том, что "Восход-2" из-за технической ошибки отдалился от Земли на 495 километров вместо 350 километров, как было запланировано. При этом радиационный слой, губительный для человека, находится от Планеты на расстоянии 500 километров.

Доза полученной космонавтами радиации составила 70 миллиардов рад, что почти в два раза выше, чем во время экспедиции КК "Восход-1". Если бы в этот момент рядом с Землей прошли потоки солнечного ветра повышенной интенсивности, космонавты могли бы погибнуть.

Главное, чтобы костюмчик сидел

Для выхода в безвоздушное пространство сотрудники ОКБ-1 разработали скафандр "Беркут", который в отличие от современных внекорабельных костюмов не позволял регенерировать выдыхаемый космонавтом воздух. В "Беркуте", предназначенном для 30-минутного пребывания в открытом космосе, Алексей Леонов пять раз отдалился от КК "Восход-2" на расстояние до 5,35 метров.

Однако когда космонавт захотел вернуться в шлюзовую камеру, он понял, что из-за разницы давления скафандр раздуло. Леонову пришлось, рискуя жизнью, снизить давление внутри "Беркута" и, нарушив правила безопасности, пробраться в шлюз вперед головой. В результате космонавту все же удалось вернуться на космический корабль.

Видеонаблюдение

В безвоздушном пространстве Леонов провел 23 минуты и 41 секунду. За историческим событием наблюдали видеокамеры, установленные на внешней поверхности КК "Восход-2". Изображение с них передавалось на Землю, кроме того, видеосъемку вел и сам космонавт с помощью камеры С-97.

Грубая посадка

Во время возвращения КК на Планету 19 марта отказала система автоматической посадки корабля, поэтому приземлять "Восход-2" космонавтам пришлось вручную. Посадка была осуществлена в незапланированном месте – в тайге, в 180 километрах от Перми. Обнаружены Павел Беляев и Алексей Леонов были лишь четыре часа спустя, а эвакуировать героев удалось лишь через двое суток, причем, чтобы добраться до посадочной площадки вертолета, космонавтам пришлось использовать лыжи.

Космическая гонка

Отечественным космонавтам удалось обогнать американских астронавтов и в этом контрольном пункте космической гонки. Представитель США Эдвард Уайт осуществил первый выход в открытый космос лишь 3 июня 1965 года. Видимо, из-за этого на советских почтовых марках, посвященных подвигу Павла Беляева и Алексея Леонова, была напечатана фраза "Триумф страны советов".

С первого выхода человека в открытый космос было совершено 729 прогулок по безвоздушному космическому пространству общей продолжительностью более четырех тысяч часов. Советский космонавт Светлана Савицкая вышла за пределы своего космического корабля 25 июля 1984 года, став первой женщиной оказавшейся в открытом космосе. Всего в безвоздушном пространстве побывали 210 человек. Рекордсменом по числу выходов в открытый космос является Анатолий Соловьев – их у него 16 общей длительностью более 78 часов.

Первый выход в открытый космос советские космонавты провели на два с половиной месяца раньше американцев. Это знают все. Но очень мало кому известно, что в полете корабля "Восход-2", на борту которого находились Павел Беляев (командир) и Алексей Леонов (второй пилот), было несколько серьезных нештатных ситуаций. И три или четыре из них - смертельные. Впервые вся правда о полете "Алмазов" - такой позывной был у экипажа - рассказана в уникальной книге "Мировая пилотируемая космонавтика (История. Техника. Люди)", которую выпустило издательство "РТСофт". Предлагаем читателям "РГ" отрывок из нее.

9 марта экспедиция Центра подготовки космонавтов вместе с экипажами вылетела на полигон. В тот же день на второй площадке состоялось совещание ВВС и технического руководства пуска, на котором вновь обсуждался состав экипажей. Н.П. Каманин рассказал об итогах подготовки и расставил космонавтов по степени готовности: Леонов, Хрунов, Беляев, Заикин. Кандидатура Павла Беляева вызывала сильное сомнение, так как месяц назад во время тренировки в барокамере он начал задыхаться, но быстро обнаружил неисправность оборудования и устранил ее. Однако же эксперимент был сорван. Несмотря на это, Каманин рекомендовал не менять основной экипаж, поскольку Леонов и Беляев вместе давно готовились и хорошо сработались. Он предложил утвердить Хрунова дублером одновременно и командира, и второго пилота, обосновывая это тем, что он значительно лучше Заикина подготовлен для обеих должностей. В результате дискуссии решили экипажи не менять. Тем не менее на следующий день приняли решение: в день старта в скафандры одевать только трех космонавтов.

11 марта первый экипаж произвел "отсидку" в корабле. Второму экипажу поработать в летном корабле не дали - не осталось времени.

12 марта состоялся пуск станции "Луна" для посадки на Луну, и - неудачно. Не сработала 4-я ступень ракеты, и АМС осталась на орбите Земли под именем "Космос-60".

13 марта прошли последние контрольные занятия с экипажем. Когда они закончились, Сергей Павлович сказал: "Ну что ж, друзья, наверное, я в последний раз с вами на пуске. "Востоки" и "Восходы" слишком дорого мне обошлись..." Эти слова оказались пророческими. Пилотируемый пуск "Восхода-2" оказался для С. П. Королева последним. Через 10 месяцев его не стало.

16 марта на Госкомиссии было принято решение: вывезти ракетно-космический комплекс "Восход" на старт 17 марта и произвести его запуск 18 марта. Вечером того же дня Госкомиссия утвердила экипажи: основной - командир подполковник П. И. Беляев с выходящим в космос майором А. А. Леоновым; запасной - командир майор Д. А. Заикин и выходящий майор Е. В. Хрунов.

18 марта 1965 г. был запущен космический корабль ЗКД N 4, получивший название "Восход-2", с космонавтами Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым на борту. Масса корабля составила 5 682 кг - на 362 кг больше массы "Восхода". Через 1 час 35 минут после старта (в начале 2-го витка) Алексей Леонов первым в мире покинул космический корабль, о чем на весь мир объявил Павел Беляев: "Внимание! Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство!" Телевизионное изображение парящего на фоне Земли Алексея Леонова транслировалось по всем телеканалам.

Леонов находился в условиях космического пространства 23 мин. 41 сек., а вне шлюза в открытом космосе - 12 мин. 09 сек. В это время он удалялся от корабля на расстояние до 5.35 м. Во время выхода его скафандр был связан с бортом корабля специальным электрическим кабелем, так как не был полностью автономным.

Во время полета космонавты разговаривали с руководителями партии и правительства, собравшимися в Свердловском зале Кремля. Через сутки, на 18-м витке, корабль приземлился в Пермской области, и ТАСС объявил о полном успехе полета. Первый выход в открытый космос советские космонавты провели на 2,5 месяца раньше американцев.

На самом деле в полете был ряд серьезных нештатных ситуаций, неоднократно угрожавших жизни космонавтов. Вот как об этом рассказал Алексей Архипович Леонов: "Серьезных нештатных ситуаций в моем полете на "Восходе-2" было семь, из них три или четыре были смертельными...

Когда создавали корабль для выхода в открытый космос, то приходилось решать множество проблем, одна из которых была связана с размером люка. Чтобы крышка открывалась внутрь полностью, пришлось бы урезать ложемент. Тогда бы я в него не поместился в плечах. И я дал согласие на уменьшение диаметра люка. Таким образом, между скафандром и обрезом люка оставался зазор по 20 мм с каждого плеча.

На Земле мы проводили испытания в барокамере при вакууме, соответствующем высоте 60 км... В реальности, когда я вышел в открытый космос, получилось немного по-другому. Давление в скафандре - около 600 мм, а снаружи - 10-9; такие условия на Земле смоделировать было невозможно. В космическом вакууме скафандр раздулся, не выдержали ни ребра жесткости, ни плотная ткань. Я, конечно, предполагал, что это случится, но не думал, что настолько сильно. Я затянул все ремни, но скафандр так раздулся, что руки вышли из перчаток, когда я брался за поручни, а ноги - из сапог. В таком состоянии я, разумеется, не мог втиснуться в люк шлюза. Возникла критическая ситуация, а советоваться с Землей было некогда. Пока бы я им доложил... пока бы они совещались... И кто бы взял на себя ответственность? Только Паша Беляев это видел, но ничем не мог помочь. И тут я, нарушая все инструкции и не сообщая на Землю, перехожу на давление 0,27 атмосфер. Это второй режим работы скафандра. Если бы к этому времени у меня не произошло вымывание азота из крови, то закипел бы азот - и все... гибель. Я прикинул, что уже час нахожусь под чистым кислородом и кипения быть не должно. После того, как я перешел на второй режим, все "село" на свои места. На нервах сунул в шлюз кинокамеру и сам, нарушая инструкцию, пошел в шлюз не ногами, а головой вперед. Взявшись за леера, я протиснул себя вперед. Потом я закрыл внешний люк и начал разворачиваться, так как входить в корабль все равно нужно ногами. Иначе я бы не смог, ведь крышка, открывающаяся внутрь, съедала 30% объема кабины. Поэтому мне пришлось разворачиваться (внутренний диаметр шлюза -1 метр, ширина скафандра в плечах - 68 см). Вот здесь была самая большая нагрузка, у меня пульс дошел до 190. Мне все же удалось перевернуться и войти в корабль ногами, как положено, но у меня был такой тепловой удар, что я, нарушая инструкции и не проверив герметичность, открыл шлем, не закрыв за собой люк. Вытираю перчаткой глаза, а вытереть не удается, как будто на голову кто-то льет. Тогда у меня было всего 60 литров кислорода на дыхание и вентиляцию, а сейчас у "Орлана" - 360 литров... Я первый в истории вышел и отошел сразу на 5 метров. Больше этого никто не делал. А ведь с этим фалом надо было работать, собрать на крючки, чтобы не болтался. Была громадная физическая нагрузка. Единственное, что я не сделал на выходе, - не смог сфотографировать корабль со стороны. У меня была миниатюрная камера "Аякс", способная снимать через пуговицу. Ее нам дали с личного разрешения председателя КГБ. Управлялась эта камера дистанционно тросиком; из-за деформации скафандра я не смог до него дотянуться. А вот киносъемку я сделал (3 минуты камерой С-97), и за мной с корабля постоянно следили две телевизионные камеры, но у них была невысокая разрешающая способность. По этим материалам потом сделали очень интересный фильм.

Но самое страшное было, когда я вернулся в корабль, - начало расти парциальное давление кислорода (в кабине), которое дошло до 460 мм и продолжало расти. Это при норме 160 мм! Но ведь 460 мм - это гремучий газ, ведь Бондаренко сгорел на этом... Вначале мы в оцепенении сидели. Все понимали, но сделать почти ничего не могли: до конца убрали влажность, убрали температуру (стало 10-12). А давление растет... Малейшая искра - и все превратилось бы в молекулярное состояние, и мы это понимали. Семь часов в таком состоянии, а потом заснули... видимо, от стресса. Потом мы разобрались, что я шлангом от скафандра задел за тумблер наддува... Что произошло фактически? Поскольку корабль был долгое время стабилизирован относительно Солнца, то, естественно, возникла деформация; ведь с одной стороны охлаждение до -140 С, с другой - нагрев до +150 С... Датчики закрытия люка сработали, но осталась щель. Система регенерации начала нагнетать давление, и кислород стал расти, мы его не успевали потреблять... Общее давление достигло 920 мм. Эти несколько тонн давления придавили люк и рост давления прекратился. Потом давление стало падать на глазах".

На этом неприятности Беляева и Леонова не кончились. При возвращении не сработала автоматическая система ориентации на Солнце - и ТДУ вовремя не включилась. Корабль пошел на следующий виток. Экипажу дали команду сажать "Восход-2" вручную на 18-м или 22-м витке, и корабль ушел из радиовидимости. Через судно "Ильичевск" и средства ПВО стало известно, что корабль сошел с орбиты и спустился, но куда? Четыре часа об этом не было никакой информации.

А. Леонов рассказывает: "Мы шли над Москвой, наклонение 65 . Надо было садиться именно на этом витке, и мы сами выбрали район для посадки - в 150 км от Соликамска с курсовым углом 270 , потому что там была тайга. Никаких предприятий, никаких линий электропередач. Могли сесть в Харькове, в Казани, в Москве, но это было опасно. Версия, что мы туда попали из-за нарушения балансировки, - полная ерунда. Мы сами выбрали место посадки, так как это было безопаснее и возможные отклонения в работе двигателя смещали точку посадки тоже в безопасные районы. Только в Китай нельзя было садиться - тогда отношения были очень напряженными. В результате при скорости 28 000 км/ч мы сели всего в 80 км от нами же рассчитанной точки. Это хороший результат. А резервных мест посадки тогда не было. И нас там не ждали..."

Наконец вертолет обнаружил парашюты и космонавтов в 30 км юго-западнее г. Березники Пермской области, в глухой тайге Северного Урала с перелетом расчетной точки для 18-го витка на 368 км.

"Когда мы приземлились, - вспоминает А. Леонов, - нас нашли не сразу... Мы сидели в скафандрах двое суток, у нас не было другой одежды. На третьи сутки нас оттуда вытащили. Из-за пота у меня в скафандре было по колено влаги, примерно 6 литров. Так в ногах и булькало. Потом, уже ночью, я говорю Паше: "Ну все, я замерз". Мы сняли скафандры, разделись догола, выжали белье, надели его вновь. Затем спороли экранно-вакуумную теплоизоляцию. Всю жесткую часть выбросили, а остальное надели на себя. Это девять слоев алюминизированной фольги, покрытой сверху дедероном. Сверху обмотались парашютными стропами, как две сосиски. И так остались там на ночь. А в 12 дня прилетел вертолет, который сел в 9 км. Другой вертолет в корзинке спустил прямо к нам Юру Лыгина. Потом к нам пришли на лыжах Слава Волков (Владислав Волков, будущий космонавт ЦКБЭМ) и другие. Они привезли нам теплую одежду, налили коньяка, а мы им свой спирт отдали - и жизнь стала веселее. Костер развели, котел поставили. Мы помылись. Часа за два срубили нам маленькую избушку, где мы и переночевали нормально. Там даже постель была".

21 марта была вырублена посадочная площадка для вертолетов, и Павел Беляев и Алексей Леонов с сопровождающими на лыжах добрались до вертолета Ми-4. Вскоре они были в Перми, откуда доложили о завершении полета Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу. Эвакуацией космонавтов руководил подполковник Владимир Беляев, однофамилец командира экипажа. В тот же день космонавты вернулись в Ленинск.

После того, как космонавты отдохнули, 23 марта их встречала Москва. С мавзолея Леонов произнес очень яркие слова: "Я хочу вам сказать, что картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов чистой темноты с ослепительным сиянием звезд просто поразила и очаровала меня. В довершение картины представьте себе - на этом фоне я вижу наш советский корабль, озаренный ярким светом солнечных лучей. Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представлялось мне как раскаленный огненный диск..."

О проблемах, возникших во время легендарного полёта Алексея Леонова, в советское время не распространялись

О проблемах, возникших во время легендарного полёта Алексея Леонова, в советское время не распространялись.

Вышедший незадолго до Дня космонавтики фильм "Время первых" с Евгением Мироновым в главной роли быстро стал лидером проката. Еще бы, кинематографисты выбрали беспроигрышную тему - драматичную и героическую историю первого выхода человека в открытый космос. Тогда, в марте 1965 года, Алексей Леонов по возвращении на Землю доложил, что полет прошел успешно. Однако спустя пятьдесят с лишним лет можно признать: советский летчик-космонавт имел все шансы в буквальном смысле сгореть в гонке с американцами, так много было сбоев и опасностей.

В утробе Вселенной

Изначально предполагалось, что Алексей Леонов отправится на орбиту и совершит первый в истории человечества выход в открытый космос в рамках миссии "Восток-11", на таком же корабле, на котором летали Юрий Гагарин , Валентина Терешкова и Герман Титов . Однако подготовка затянулась. Судьбоносный старт произошел спустя полтора года после запланированной даты, 18 марта 1965 года. Напарником Леонова и командиром корабля стал Павел Беляев .

На корабле "Восход", который сменил "Востоки", была установлена шлюзовая камера цилиндрической формы. Три изолированные надувные секции должны были выполнить свое предназначение, даже если две из них вышли бы из строя. Обеспечить нормальную жизнедеятельность космонавта в открытом космосе должен был скафандр "Беркут" весом 20 кг и идущий с ним в комплекте ранец весом 21 кг. На корабле было два скафандра, чтобы командир при необходимости мог оказать помощь тому, кто вышел в космическое пространство. Также предполагалось, что, если шлюз не отстрелится автоматически перед возвращением на Землю, космонавты в скафандрах высунутся в люк и обрежут его вручную.

Алексей Леонов вплыл в шлюзовую камеру, когда корабль находился на втором витке. Шаг за борт "Восхода" произошел в 11 часов 34 минуты 51 секунду. С кораблем его соединяла «пуповина» длиной около 5,5 метров. За 23 минуты космонавт пять раз отходил от люка и возвращался к нему, занимаясь наблюдениями и экспериментами, а Беляев следил за напарником с помощью телекамеры и телеметрического оборудования.

Семь потов

Тренировки в барокамере на Земле проходили успешно, а вот на орбите дали о себе знать конструкторские недоработки. Из-за разницы давлений скафандр сильно раздулся и не давал нормально двигаться. Космонавт решил было связаться с Центром управления полетами и запросить инструкций, но подумал, что в этот момент он - единственный человек на Земле, когда-либо сталкивавшийся с подобной проблемой, и решать ее придется самостоятельно. Чтобы вернуться в шлюз, Алексей Леонов с ювелирной осторожностью стравил давление до аварийного и буквально протиснулся в люк.

Еще одной проблемой стала невозможность согнуть ноги без опоры и попасть в обрез люка. Из-за этого, вопреки инструкции, Леонов протиснулся в шлюз не ногами, а головой вперед. Внутри ему пришлось разворачиваться, так как крышка внутреннего люка открывалась внутрь и "съедала" треть объема.

КСТАТИ: На съемках фильма "Время первых" были построены точные макеты космического корабля, на котором был совершен исторический полет. Исполнитель главной роли Евгений Миронов, которого консультировал Алексей Леонов, решил повторить его трюк и развернуться в цилиндрическом шлюзе диаметром один метр, будучи облаченным в скафандр с шириной в плечах в 68 см. Как ни старался актер, но, в отличие от своего героя, кувыркнуться ему не удалось.

Оказавшись в отсеке, космонавт снова нарушил инструкции, открыв шлем до того, как завершилась проверка герметичности. Сделал это Леонов из-за того, что пот заливал ему глаза. Дело в том, что конструкторы поместили светофильтр на внутреннюю сторону шлема, и он очень сильно нагревался. Сейчас такие защитные фильтры устанавливают только на внешней стороне.

Полет завершился на лыжах

Только адреналин в крови прогорел, как возникли новые нештатные ситуации. При возвращении на Землю не сработала система ориентации на Солнце, и тормозная двигательная установка не включилась. Посадка должна была автоматически начаться на 17-м витке, но программа отказала. Леонову и Беляеву нужно было идти на восемнадцатый виток и выводить "Восход" на посадку в ручном режиме. Тут выяснилось, что пристегнутым в кресле космонавтам невозможно заглянуть в иллюминатор и сориентироваться по положению к Земле. Это привело к потере точности.

Во время снижения космонавтам пришлось испытать на себе перегрузку в 10G, а это предел человеческих возможностей. Дело в том, что орбитальный модуль при спуске не отделился от посадочного, как задумывалось. Капсула с Беляевым и Леоновым начала бешено вращаться. Стабилизировать ее движение удалось только после того, как сгорел кабель, соединяющий модули.

Все передряги привели к тому, что посадка состоялась далеко от расчетного места - в глухом лесу почти в 200 километрах к северу от Перми. Космонавты ночевали в тайге при 30-градусном морозе, отогреваясь у костра. Когда их обнаружили, спасатели десантировались в мелколесье в нескольких километрах от экипажа и расчистили посадочную площадку. Леонову и Беляеву пришлось еще пробежаться на лыжах до вертолета. 21 марта они прибыли в Пермь и официально доложили о завершении полета.

КСТАТИ: В мае 2017 года дважды Герою Советского Союза Алексею Леонову исполнится 83 года. Он много времени уделяет рисованию, создает портреты своих коллег и пейзажи. Недавно его уникальная работа, рисунок, созданный на борту корабля "Восход", стал центром экспозиции в лондонском Музее науки вместе с сотнями артефактов, посвященных космонавтике.

Бывший напарник Леонова, герой Великой Отечественной войны и участник войны с Японией Павел Беляев, после возвращения на Землю продолжал готовиться к новым космическим полетам. Он собирался участвовать в облете Луны, однако был отстранен по состоянию здоровья и стал старшим инструктором в отряде космонавтов. Скончался в 1970 году после продолжительной болезни.

«Совершая полеты в космосе, нельзя не выходить в космос… Космонавт должен уметь выполнять в межзвездном пространстве необходимые ремонтные и производственные работы… Это не фантазии - это необходимость. Чем больше человечество будет летать в космос, тем больше будет ощущаться эта необходимость».

Эти слова, сказанные еще в самом начале космической эры Королевым, стали поистине пророческими. За неполные пятьдесят лет «внекорабельной деятельности» десятки людей побывали в открытом космосе, а продолжительность пребывания человека за один выход возросла от нескольких минут до нескольких часов. Создание же и поддержание МКС вообще было бы невозможным без длительных выходов в космос и выполнения гигантского объема ремонтных и монтажных операций. Однако первый шаг на этом пути был сделан 18 марта 1965 года. Именно в этот день советский летчик-космонавт Алексей Архипович Леонов первым из землян покинул пределы космического корабля. Он пробыл в космосе всего 12 минут 9 секунд, но в деле освоения Вселенной это событие по праву заняло второе место после легендарного полета Гагарина.

Родился Алексей Архипович 30 мая 1934 года в небольшой деревеньке под названием Листвянка, расположенной в шестистах километрах севернее города Кемерово. В этом месте долгое время жил его дедушка, сосланный царским правительством после революции 1905 года, сюда же с Донбасса приехали родители Алексея - сначала матушка, а после того как закончилась Гражданская война, батюшка - Леонов Архип Алексеевич. Мать, Евдокия Минаевна, трудилась деревенской учительницей, отец, в прошлом донецкий шахтер, устроился председателем сельсовета. Алексей у них был девятым ребенком.

В 1936 году на Архипа Алексеевича был написан донос. По статье «враг народа» без суда и следствия он был отправлен в сибирский лагерь, а мать с восемью детьми (одна из сестер Леонова, Вера, умерла в младенчестве) и девятым в положении выгнали из дома с конфискацией всего имущества. Ребятишки также были отчислены из школы. Будущий космонавт рассказывал: «В это время моя старшая сестра жила в Кемерово и работала на сооружении ТЭЦ. Там же вышла замуж за паренька из Могилева - он тоже работал на стройке и учился в техникуме. У них была комнатка в бараке. В тридцатиградусный мороз муж сестры приехал за нами на розвальнях, разостлал тулуп, положил нас восьмерых и прикрыл тулупом сверху…. Так мы очутились в кемеровском бараке - одиннадцать человек в шестнадцатиметровой комнате. Парню было 22 года - простой рабочий, студент, он приютил у себя семью врага народа. Это ж, какое мужество нужно было иметь…». В 1939 году Архип Алексеевич был реабилитирован и вернулся домой. Семья Леоновых медленно стала вставать на ноги. А вскоре вышел указ о поддержки многодетных матерей. Все в том же бараке им выделили две комнаты - на шестнадцать и на восемнадцать квадратных метров.

В 1943 году Алексей Архипович отправился в начальную школу №35. Среди основных увлечений юного Алексея в то время была роспись старых русских печей, которой он научился у живших по соседству переселенцев с Украины. Однажды, уже учась в школе, Леонов увидел у своего одноклассника книжку с чёрно-белыми иллюстрациями картин Айвазовского и загорелся желанием приобрести её. Обошлась она ему очень дорого - в уплату Алексею пришлось в течение месяца отдавать выдаваемые ему каждый день в школе 50 грамм хлеба и кусочек сахара. С той поры Айвазовский стал его любимым художником.

В 1947 году семья Леоновых переехала на новое место - в город Калининград. Здесь Алексей в 1953 году окончил среднюю школу №21, получив свой аттестат зрелости. К тому времени он уже сильно увлекался летным делом, знал назубок известных авиаторов, пересмотрел все киноленты про лётчиков, самостоятельно мастерил авиамодели. По конспектам старшего брата Петра, бывшего авиационным техником, Алексей Архипович с завидным упорством изучал основы теории полетов, авиационные двигатели и конструкции самолетов. В сочетании с выдающимися спортивными достижениями это стало ключом, открывшим перед парнем двери летной школы. В августе 1953 Леонов был зачислен в десятую Военную авиашколу первоначального обучения летчиков, расположенную в городе Кременчуге (Полтавская область), которую успешно окончил в 1955 году. В связи с проявленными незаурядными способностями он был направлен на Украину в город Чугуев в высшее военное училище летчиков-истребителей. А начиная с 1957 и по 1959 годы, Алексей служил в 69-ой Воздушной армии десятой гвардейской дивизии, располагавшейся на территории Украины.

В конце лета 1959 года в дивизию Леонова приехал полковник Карпов - будущий руководитель Центра подготовки космонавтов. Он пригласил к себе на беседу нескольких летчиков, включая и Алексея Архиповича. К слову, накануне авиатор попал в серьезную аварию, случившуюся из-за отказа гидросистемы истребителя МиГ-15бис. Масло залило альтернатор, и отключилась вся группа навигационных приборов. С трудом сориентировавшись, Леонов сразу же направил самолет к аэродрому. Когда он уже пролетел дальний привод, загорелся индикатор «Пожар» и заработала сирена. Леонов знал, что в такой ситуации необходимо катапультироваться, однако на высоте в двести метров это было чистым самоубийством. Летчик шел на посадку, прекрасно осознавая то, что в любую минуту может произойти взрыв. На ближнем приводе он перекрыл подачу топлива и сел с выключенным двигателем. До полосы Алексей Архипович не дотянул около трехсот метров, однако вырулил на нее и остановился. В итоге летательный аппарат не получил никаких повреждений, а пожара, как оказалось, вовсе не было - индикация сработала, потому что масло засосало в компрессор.

На встрече полковник Карпов, не разъясняя своих намерений, поинтересовался здоровьем Леонова и его планами на будущее. Алексей Архипович отметил, что полностью здоров и думает продолжать летать. Тогда полковник предложил ему поступить в школу летчиков-испытателей. Вызов пришел 2 октября 1959, а спустя два дня Леонов уже прибыл в Сокольники в Авиационный госпиталь (ЦВНИАГ) на медкомиссию. Там он впервые увидел Юрия Гагарина: «Я зашел в палату и обнаружил, что не один - человек моих лет сидел на табуретке, голый по пояс, и читал. Больше всего поразило меня, что он читал… Хемингуэя «Старик и море». В 1959 даже из читательской элиты об этом писателе мало кто знал, а здесь летчик…. Он посмотрел на меня большими улыбающимися голубыми глазами и представился: «Старший лейтенант Юрий Гагарин». Спустя короткое время летчики стали близкими друзьями. Уже после гибели первого космонавта Леонов сказал: «Он ничем не выделялся, однако все равно пройти мимо него было нельзя - встанешь и посмотришь. Обычная речь, классический русский язык, понятный и запоминающийся. Только позднее я уразумел, какая это незаурядная личность - он схватывал все на лету, обладал удивительным системным анализом, был обязателен, трудолюбив, предан дружбе…».

В госпитале над Леоновым проводили многочисленные, зачастую изнурительные обследования. Алексей Архипович говорил: «С моей точки зрения в ходе обследования было допущено множество глупостей. Среди врачей были люди, занимающиеся научной работой и бравшие космонавтов, как материал для своих диссертаций. Из-за всякой ерунды, которая потом была отменена, мы лишились множества талантливых ребят…. Если применить старые медицинские требования к последним наборам в отряды космонавтов, то, вероятно, ни один человек не прошел бы…. После того, как я стал руководителем, многое с этими же докторами пересмотрел, ослабил требования».

Несмотря ни на что в 1960 году Леонов был принят в первый отряд космонавтов. Потянулись месяцы упорных тренировок с целью подготовки к предстоящим полетам, в ходе которых участники продолжали подвергаться различным медицинским экспериментам, зачастую неоправданно жестоким: «Маневры на центрифуге сопровождались очень большими перегрузками, достигавшими 14g. Это сумасшедшая нагрузка. На спине после таких тренировок были кровоизлияния, кровоизлияния имелись и внутри, и на мягких тканях. В общем, здоровья все это не прибавляло». Во время одного из таких испытаний Алексей Архипович был на пятнадцать суток помещен в сурдобарокамеру. Ему при помощи неизвестной пасты для электропроводимости приклеили к телу датчики. Далее со слов космонавта: «Просыпаюсь я на десятый день и вижу, что вся простыня в крови. Гляжу, а пара датчиков отвалилась и с ними лохмотья моей кожи. На местах, где они были приклеены, эпидермиса не осталось - одни мышцы, дергающиеся в ритме сердцебиения. Два месяца заживали эти места. Остальные цинковые датчики я срезал и положил на полочку, чтобы после опыта показать, кому нужно…. Но на тринадцатые сутки начал кончаться кислород, эксперимент прекратили, а меня извлекли оттуда. Когда я вернулся за датчиками в камеру, их уже там не было…. Не было вещественных доказательств. Та же публика позднее сожгла Бондаренко…».

Еще один случай произошел во время отливки ложемента кресла космонавта. В ходе этой операции Леонову пришлось голым лечь в корыто, которое затем было заполнено жидким гипсом температурой около 10 градусов. Он лежал в этой ледяной сметане, которая постепенно твердела и нагревалась. Самым важным было не упустить момент, когда гипс начинал застывать. И именно с ним этот момент прозевали: «И стали меня выковыривать. А тут каждый волос - якорь. Никак не выходит, тогда рванули - и в кусках гипса вместе с волосами остались ошметки кожи».

В 1963 году, после того как на орбите планеты побывало шесть одноместных кораблей типа «Восток» (включая «Восток 6» с Валентиной Терешковой), КБ, возглавляемое Королевым, приступило к проектированию нового космического корабля той же серии, но рассчитанного на три места. Одновременно с подготовкой полета (который был успешно выполнен в октябре 1964 года Комаровым, Феоктистовым и Егоровым) на основе новой конструкции «Восхода» было принято решение создать двухместный корабль, позволяющий человеку выйти в безвоздушное пространство. Место, освободившееся после демонтажа третьего кресла, использовали как площадку для одевания скафандра, а также входа в шлюзовую камеру.

К слову, изначально предполагалась провести эксперименты с животными. После разгерметизации ящика находящийся в нем и одетый в скафандр зверь должен был совершить самостоятельный выход (или же его намеревалось выдвинуть) из космического корабля с обязательным последующим возвратом для исследования. Однако от такого шага отказались. Во-первых, вставали вопросы разработки особого скафандра для животного. Во-вторых, подобный эксперимент не давал ответа на основной вопрос: способен ли именно человек двигаться и ориентироваться в такой необычной обстановке.

В результате рассмотрения различных технических решений выбор был отдан использованию шлюзовой камеры, представляющей собой небольшое пространство, изолированное со всех сторон. Космонавт, облаченный в скафандр, должен был находиться в ней, пока не выпустится весь воздух, окружающий его. После этого он сможет открыть люк, ведущий наружу. Возвращение на корабль проходило в обратном порядке - закрытая снаружи и изнутри шлюзовая камера постепенно наполнялась воздухом, после чего открывался внутренний люк, и космонавт попадал в кабину корабля. Сама шлюзовая камера была надувной, располагаясь вне корпуса летательного аппарата. Во время выхода на орбиту она помещалась под обтекателем в свернутом виде, а перед спуском на Землю ее основная часть отстреливалась, и космический корабль достигал плотных слоев атмосферы в своем обычном виде, если не считать небольшого нароста в районе входного люка. Проведенные испытания показали, что баллистика отсека при этом не пострадала.

Параллельно с изменениями космического корабля «Восход» подготовку к полету проходили два экипажа космонавтов: Павел Беляев с Алексеем Леоновым и их дублеры - Виктор Горбатко и Евгений Хрунов. Любопытно, что при подборе экипажа учитывались не только задачи и цели полета, его сложность и продолжительность, но и психологические, индивидуальные особенности космонавтов, представленные психологами. К экипажу корабля «Восход 2» предъявлялись особые требования по критериям слаженности и сработанности. Предполагалось, что такую сложную задачу, как выход из кабины корабля в открытый космос через шлюзовую камеру, можно было решить лишь при полном доверии, взаимопонимании и веры друг в друга. В соответствии с исследованиями специалистов-психологов, Беляев характеризовался как волевой и выдержанный человек, не паникующий даже в самых сложных ситуациях, проявляющий огромную настойчивость и логическое мышление при достижении поставленных целей. Леонов, в свою очередь, принадлежал к холерическому типу, был порывист, смел, решителен, легко развивал кипучую деятельность. Кроме того отмечался его художественный дар, способность быстрого запоминания представленных его взору картин, а затем очень точного их воспроизведения. Эти два человека, имея разные характеры, отлично дополняли друг друга, создавая, по словам психологов, «высокосовместимую группу», способную успешно выполнить поставленную перед ними задачу и составить детальный отчет обо всех проблемах и неожиданностях, связанных с пребыванием в космосе.

Для выхода в космос также был создан специальный скафандр, получивший название «Беркут». В отличие от скафандров, на которых летали на «Востоках», он имел дополнительную герметичную оболочку, повышающую общую надежность. Являясь, по сути, термосом, он состоял из слоев покрытой алюминием пластиковой пленки. Верхний комбинезон был сшит из многослойной металлизированной ткани. Скафандр сильно потяжелел - веса добавила система жизнеобеспечения, размещаемая в наспинном ранце и включающая систему вентиляции и два двухлитровых баллона с кислородом. Кроме того в шлюзовой камере на всякий случай была установлена резервная кислородная система, связываемая при помощи шланга со скафандром. Изменилась и окраска скафандра - для лучшего отражения солнечных лучей оранжевый цвет сменили на белый, а на шлеме установили светофильтр. Алексей Архипович вспоминал: «В декабре 1963 года мы побывали в опытно-конструкторском бюро Королева. Сергей Павлович встретил нас, провел в цех и показал макет «Восхода», оснащенного какой-то необычной камерой. Увидев наше удивление, он объяснил, что это шлюз для выхода в космическое пространство. Затем Сергей Павлович попросил меня надеть новый скафандр и попробовать выполнить ряд экспериментов. После двух часов работ, во время которых мне пришлось порядком потрудиться, я снова встретился с Королевым. Помню, сказал ему, что задание выполнить можно, нужно только хорошо все продумать».

Общий вес «костюма для выхода» был около 100 килограмм, однако в условиях невесомости это не играло существенной роли. Проблемы создавало давление воздуха, наполнявшего герметичную оболочку и делавшего скафандр неподатливым и жестким. Космонавтам приходилось с большими усилиями преодолевать сопротивление своего облачения. Алексей Архипович вспоминал: «Только чтобы сжать кисть руки в перчатке, необходимо было приложить усилие в 25 килограмм». В связи с этим все время подготовки к полету особое значение придавалось физической форме - космонавты выполняли ежедневные пробежки, усиленно занимались тяжелой атлетикой и гимнастикой. Кроме того в комплекс тренировок для более совершенного владения своим телом входили прыжки в воду, занятия на батуте, спуски на парашюте, упражнения на вращающейся «скамье Жуковского». Создавались для космонавтов и условия кратковременной настоящей невесомости - в летящем по специальной траектории самолете. Леонов рассказывал: «В огромном салоне ТУ-104 был смонтирован макет кабины «Восхода 2», имеющей шлюзовую камеру в натуральную величину. Самолет пикировал вниз, разгонялся и уходил круто вверх, выполняя «горку», во время которой наступала невесомость. «Качество» её зависело всецело от мастерства пилотов, которые, опираясь лишь на данные своих вестибулярных аппаратов, заставляли самолет лететь точно по параболе. При каждом подобном маневре невесомость продолжалась чуть больше двадцати секунд. За полтора часа полета делалось пять таких «горок», набирая в общей сложности две минуты невесомости…. Множество раз мы поднимались в воздух, шаг за шагом за эти краткие отрезки времени оттачивая все детали по входу в кабину корабля и выходу из шлюза».

Интересно, что в те годы существовало множество научных теорий о поведении человека в открытом космосе. Некоторые специалисты вполне серьезно утверждали, что космонавт неминуемо «привариться» к космическому кораблю. Подобные опасения были основаны на опытах по холодной сварке, проводимых в вакууме. Другие научные светила считали, что человек, лишившись привычной опоры, не сможет сделать ни одного движения за бортом корабля. Третьи полагали, что бескрайнее пространство крайне негативно отразится на психике космонавта…. В действительности, как космос встретит человека, не знал в точности никто, включая и Главного конструктора. Смельчаки, дерзнувшие оставить уютную поверхность земли, могли надеяться только на себя и технику, улетевшую с ними. Никаких спасательных систем еще не существовало - невозможно было ни пристыковаться, ни выбраться из одного корабля и через безвоздушное пространство перейти в другой. Королев говорил космонавтам: «Трудно будет - сами принимайте решение в зависимости от ситуации». Экипажу, в крайнем случае, было разрешено ограничиться открытием люка и выставлением руки за борт.

18 марта 1965 года после трехгодичной подготовки корабль «Восход 2» с Алексеем Леоновым и Павлом Беляевым успешно стартовал с Байконура. После выхода на орбиту, уже в конце первого витка Алексей Архипович стал готовиться к выходу в открытый космос. Беляев помог ему с ранцем системы жизнеобеспечения, а затем наполнил шлюз воздухом. Когда Леонов перешел в шлюзовую камеру, Павел Иванович закрыл за ним люк и провел разгерметизацию камеры. Оставался только последний шаг…. Мягко оттолкнувшись, Алексей Леонов «выплыл» из шлюза. Очутившись в космосе, он осторожно подвигал ногами и руками - движения выполнялись легко, и тогда он, раскинув руки в стороны, стал парить в безвоздушном пространстве, связываемый с кораблем пятиметровым фалом. Во время пролета над Волгой Павел Иванович подключил телефон в скафандре космонавта к трансляции Московского радио - в это время Левитан зачитывал сообщение ТАСС о первом выходе человека в космос. С корабля за Леоновым следила пара телевизионных камер, кроме того он сам вел киносъемку, используя портативную камеру. По этим материалам уже на Земле смонтировали фильм. Также в распоряжении космонавта имелась миниатюрный фотоаппарат серии «Аякс», способный делать снимки через пуговицу. Ее предоставили экипажу корабля «Восход 2» с разрешения председателя КГБ. Эта камера управлялась дистанционно с помощью тросика, однако из-за возникших деформаций скафандра Леонов не смог дотянуться до него.

Пять раз Алексей Архипович отлетал и возвращался к кораблю. В скафандре все это время поддерживалась «комнатная» температура, и это при том, что наружная поверхность его в тени охлаждалась до -100°, а на солнце разогревалась до +60°С. Когда Алексей Архипович увидел Енисей и Иртыш, Беляев дал команду возвращаться. Однако сделать это оказалось не так-то просто - в вакууме скафандр космонавта раздулся. Сам он так описывал произошедшее: «Давление в скафандре достигало 600 мм, снаружи 10. Такие условия смоделировать на Земле было невозможно. Не выдержала ни плотная ткань, ни ребра жесткости - скафандр так раздулся, что ноги вышли из сапог, а руки - из перчаток. Мы, конечно, предполагали, что это произойдет, но не думали, что так сильно». Возникла критическая ситуация: Леонов в таком состоянии не мог влезть в люк шлюза, а на разговоры с Землей времени уже не оставалось - запас кислорода был рассчитан на 20 минут. Беляев был в курсе всего, но ничем помочь не мог. И тогда Алексей Архипович, нарушая все инструкции, самостоятельно сбросил давление в скафандре и «вплыл» в шлюз лицом (а не ногами, как положено) вперед.

К сожалению, нештатные ситуации на этом не закончились. После возвращения космонавта на корабль, несмотря на то, что сработали датчики закрытия, крышка люка прикрылась недостаточно плотно. Из-за постоянного подтравливания воздуха из корабля, система регенерации, отрабатывая свою программу, начала нагнетать давление. Уже вскоре уровень кислорода в кабине поднялся выше критического уровня. Космонавты сделали все, что от них зависело - убрали влажность, понизили температуру до 10°С, однако так и не смогли определить причину неисправности и заработали кислородное отравление. Когда общее давление добралось до отметки 920 мм, люк стал на место. Вскоре после этого давление кислорода в кабине корабля вернулось в норму.

По плану спуск «Восхода 2» должен был осуществляться в автоматическом режиме, но перед этим было необходимо еще отсоединить камеру шлюза. Пристегнувшись, Леонов и Беляев произвели необходимые действия, однако сильный удар в момент отстрела закрутил космический корабль в двух плоскостях. Это, в свою очередь, привело к нерасчетным угловым ускорениям и выходу из строя систем ориентации и автостабилизации. В этот момент «Восход 2» находился над Австралией, и космонавты не имели связи с Центром. Посоветовавшись, они приняли решение отключить систему автоспуска и посадить корабль в ручном режиме. До этого момента в ручном режиме еще никто не приземлялся. Уже после того как космонавты начали выполнять ориентацию, связь восстановилась, и экипаж запросил разрешение на посадку в ручном режиме. Ответил им через какое-то время сам Гагарин, сказав, что разрешение дано. Любопытно, что визир, через который можно было осуществлять ориентацию, находился по отношению к сидящим космонавтам под углом в 90 градусов, вынуждая управлять космическим кораблём, повернувшись боком. Одному из космонавтов в нарушение всех инструкций пришлось развязаться, вылезти из кресла, лечь поперек кабины и, смотря в иллюминатор, объяснять другому положение Земли.

В конце концов, корабль «Восход 2» удачно приземлился в двух сотнях километров севернее Перми. В сообщении ТАСС это назвали посадкой в «запасном районе», являвшимся на самом деле глухой тайгой. Леонов рассказывал: «Почему мы очутились не в расчетной точке? Мы сами определили место посадки из соображений безопасности, все возможные отклонения смещали точку в безопасные районы. В результате при скорости 28 тысяч километров в час мы приземлились всего в 80 километрах от нами же назначенного места. По-моему, это хороший результат». Нашли космонавтов далеко не сразу, ведь как таковой, поисковой службы в те годы еще не было. Вертолеты не смогли сесть из-за высоких деревьев, теплую одежду им также сбросить не удалось. Ночь космонавты провели одни в диком заснеженном лесу: «Мы достали скафандры и спороли экранно-вакуумную теплоизоляцию. Выбросили жесткую часть, а оставшееся, девять слоев покрытой дедероном алюминизированной фольги, надели на себя. Сверху, как две сосиски, обмотались парашютными стропами. Так и сидели всю первую ночь». На следующий день недалеко от места приземления, в мелколесье спустился десант спасателей на лыжах. Они пробились к космонавтам по глубокому снегу и вырубили лес под площадку для приземления вертолёта. Только на третий день Леонова и Беляева доставили на Байконур.

Оценку подвига, совершенного космонавтами, дал Главный конструктор: «Перед экипажем «Восхода 2» была поставлена сложнейшая, совершенно иная, нежели в предшествующих полетах, задача. От ее успешного выполнения зависело будущее космонавтики…. Полет показал, что люди могут выходить из корабля и жить в свободном космосе, работать так, как это окажется необходимо…». На государственной комиссии Алексей Архипович произнес доклад, ставший самым кратким в истории космонавтики: «В открытом космосе можно жить и работать».

В отечественной практике полет «Восхода 2» по праву считается одним из самых напряженных. На праздновании 35-летия выхода в космос выдающийся конструктор и соратник Королева Борис Черток сказал Леонову: «Ты чудом выжил! Там было все так «сыро», так непонятно…. Королев после старта ходил и повторял: «Куда же я их отправил!». Так что - поздравляю тебя!». К слову, американцы также планировали выход человека в космическое пространство и намеревались осуществить это первыми. Выход же советского космонавта в космос правительство США расценило как очередной вызов и активизировало все свои усилия. Информацию о готовящемся полете NASA обнародовало 25 мая 1965 года, и уже 3 июня стартовал «Джемини 4» с астронавтами Уайтом и Макдивиттом на борту. На американском аппарате не было никакой шлюзовой камеры, перед тем как открыть входной люк, астронавтам пришлось откачать весь воздух из кабины. В открытый космос «выплыл» Уайт, а Макдивитт снимал его на кинокамеру. С кораблем американца связывал фал длиной в семь с половиной метров, через него же поступал кислород для дыхания.

С 1965 по 1967 год Алексей Архипович являлся заместителем командира отряда космонавтов, а с 1967 по 1970 входил в группу, готовившуюся по программе облета Луны (Протон-Зонд) и посадке на спутник Земли (Н1-Л3). Дата полета «Зонд 7» была уже назначена на 8 декабря 1968, но в итоге его отменили из-за неотработанности носителя и корабля. В итоге приоритет остался за американцами, совершившими аналогичный полет 21-27 декабря 1968. В дальнейшем Алексей Архипович являлся одним из двух кандидатов на участие в программе по высадке советского космонавта на поверхность Луны, которая также была отменена. За период с 1971 по 1973 годы Леонов пять раз проходил подготовку в качестве командира экипажей для космических полетов по разным программам, однако по не зависящим от него причинам все они были отменены.

В 1969 году Алексей Архипович нежданно-негаданно стал невольным свидетелем покушения на Леонида Брежнева. 22 января Москва встречала членов экипажей кораблей «Союз 4» и «Союз 5», возвратившихся с орбиты всего за несколько дней до этого. Машина, в которой сидели космонавты Леонов, Николаев, Береговой и Терешкова, по дороге из аэропорта в Кремль была обстреляна младшим лейтенантом Виктором Ильиным, решившим, что в их автомобиле находится Генсек. К счастью, Алексей Архипович не пострадал, хотя у Георгия Берегового было изрезано лицо осколками стекла, а Андриана Николаева ранило в спину.

В конце 1972 года супердержавы СССР и США приняли решение осуществить совместный космический полет и в ходе него выполнить стыковку кораблей двух разных стран. Критерии отбора космонавтов каждая сторона определяла самостоятельно, однако необходимыми условиями являлись: высочайшая профессиональная квалификация, глубокие познания в области техники, способность работать с оборудованием и системами обоих кораблей, отличное знание языка страны партнера и готовность к проведению обширной программы научных наблюдений и опытов. Советский Союз представляли Леонов (командира экипажа) и Кубасов, США - Стаффорд, Бранд и Слейтон. Алексей Архипович вспоминал: «Полет по программе ЭПАС был чрезвычайно политизированным. Началось все со страшного недоверия. Руководителем программы со стороны США был Дэвид Скотт. Он всем только и говорил, как у нас все плохо. Как-то раз я его отвел «побеседовать»: «Дорогой Дэвид, ты ведь знаешь, что мы исполняем волю наших народов. Нам доверили такую трудную задачу, и мы обязаны сделать все от нас зависящее. Не нужно искать, что и у кого плохо. Я могу тоже тебе рассказать, что у вас плохо». В следующий раз, когда мы собрались, Скотта уже не было, а руководителем программы стал Сернан». В июле 1975 совместный полет по программе ЭПАС был успешно осуществлен, открыв новую эпоху в освоении космоса. Впервые в истории прошла стыковка советского «Союза 19» и американского «Аполлона», было проведено множество медико-биологических, астрофизических, геофизических и технологических экспериментов.

В отставку генерал-майор Алексей Архипович Леонов вышел в марте 1992 года. До 2000 года он трудился на посту президента инвестиционного фонда «Альфа-капитал», а затем перешел на должность вице-президента «Альфа-банка». Ныне легендарный космонавт проживает в загородном доме под Москвой, который сам спроектировал и построил.

За свою долгую и насыщенную карьеру Алексей Архипович принимал участие во множестве международных конгрессов и научных конференций, сделал около тридцати докладов, написал несколько книг. Ему принадлежат четыре изобретения и свыше дюжины научных трудов в области космонавтики. Леонов дважды Герой Советского Союза и обладатель множества орденов и медалей, почетный гражданин более тридцати городов мира. Свыше двух десятков лет Алексей Архипович сотрудничает с Российским Государственным архивом научно-технической документации, передав из личного собрания уникальные документы о совместных тренировках советских космонавтов и американских астронавтов, а также множество любительских фильмов об отечественных покорителях космоса.

Со своей будущей супругой, Светланой Павловной Доценко, Алексей Архипович познакомился еще во время учебы в авиационном училище. Впоследствии у них родилось две девочки - Оксана и Виктория. Самым любимым хобби Леонова всю жизнь была и остается живопись, которой космонавт увлекся еще в юные годы. Леонов является автором свыше двухсот картин и пяти художественных альбомов, среди которых преобладают космические пейзажи, однако встречаются и земные ландшафты, а также портреты друзей. Работать космонавт предпочитает акварелью, голландской гуашью и маслом. Также у Леонова собрана большая библиотека по искусству, включающая множество редких книг, он посетил все крупнейшие зарубежные картинные галереи и музеи, лично был знаком с Пикассо. В 1965 году Алексея Архиповича избрали членом Союза художников СССР. Среди других его увлечений можно отметить чтение книг, охоту, фото- и киносъемку. Леонов - обладатель второго разряда по велоспорту и третьего разряда по фехтованию, профессионально занимался метанием копья и легкой атлетикой.

Свою книгу «Выхожу в космос» Алексей Архипович заканчивает такими словами: «Выход в космос - это одна из сложнейших операций на орбите, требующая большого мастерства, тщательной подготовки и огромного мужества. Я смотрю по телевидению на нынешних космонавтов, слушаю их доклады на Землю и каждый раз заново переживаю свой полёт. Я завидую им и от всего сердца желаю успехов».

По материалам сайта http://www.vokrugsveta.ru/ и из интервью с космонавтом на http://www.pravoslavie.ru/ и http://88.210.62.157/content/numbers/237/40.shtml

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter